Когда кипели страсти, стоял ор и топот, изображение, бывало, исчезало. Паша подбегал к какому-нибудь участку схемы, что-то поправлял, и картинка снова появлялась. Надо сказать, что само по себе изображение было вполне качественным, но время от времени телик наш "смаргивал". Где-то была проблема с синхронизацией.

И вот очередной матч. Наши играют с чехами. Два часа ночи. В комнату набилась треть второго курса. Пошла игра. Болеем. Орем. Вдруг загорается свет.

– …твою мать! – вскипает кто-то – выключите свет! Нихрена не видно!

Внезапно в комнате повисает тишина. Только крики комментатора в телевизоре. Оглядываемся. Стоит декан факультета. Он смотрит на экран.

Потом переводит взгляд на стену, рассматривает схему. Довольно долго. – Кто это сделал?!

Тишина.

– Кто? Это? Сделал?!

Паша встал. – Один?

Встали энтузиасты.

– У вас в схеме ошибка. Если сейчас найдете, ставлю за эккзамен по пятерке. – Александр Юдимович, не ошибка. Просто не найти резисторов и емкостей необходимых параметров.

– Это меняет дело. Каждому -"пять". Но по окончании чемпионата, то есть через три дня – убрать! На следующей неделе будет рейд пожарных. Не подведите. Декан слово сдержал. Наша славная тройка в весеннюю сессию Общую физику не сдавала. У каждого в зачетке по этой дисциплине стояло "Отл."

Владивосток. Семьдесят первый год. Весенняя сессия. Общага. Захожу в умывальную комнату. Слева и справа, вдоль стен, – по семь раковин. Справа, в средней, пятикурсник Николай Вдовченко сосредоточенно моет ногу. В соседней первокурсник Леха Сватов яростно чистит зубы.

Беседуют.

– Ну чё, Леха, как жизнь?

– Да, хреново, Коля! Кажись, вылечу я из универа.

– Не очкуй, Леха! Зачеты. Экзамены. Коллоквиумы. Сессии. Приходят и уходят. А мы – остаемся.

– Да точно вылечу! – Чё так?!

– Машка, библиографиня, зачет не ставит. А без зачета к сессии не допустят. Сам знаешь.

– Чего не ставит-то?

– На лекции не ходил. Скажи, на кой хер нам, физикам, какая-то библиография?! Матанализ, методы матфизики, квантовая механика, дифуравнения – науки. Я сюда пришел это учить. Причем здесь какая-то библио-графия?!

– Не кипятись. В твоей ли ситуации пузыри пускать, права качать?

Допуск к сессии хочешь? – Не то слово!

Так сдай эту опаную библиографию.

Она не принимает! Я у двоих девиц конспекты ее лекций брал. Почитал. Там учить-то нечего! Тоже мне, небесная механика. Примитивная книжная бухгалтерия.

– Ах, принимать не хочет?! Так бы сразу и сказал.

Значит, так. Слушай сюда. Сегодня вечерники ей зачет сдают. У меня друган на вечернем учится, знаю точно. Покупаешь два билета в кино, и хороший букет. Когда она закончит с вечерниками и выйдет из аудитории, подойдешь, подаришь букет и пригласишь в кино. И учти, вечерники должны видеть эту сцену. – Ты чё, спятил?! Какие цветы? Какие билеты? Она же-препод. И … старуха! – Ты зачет хочешь? Между прочим, эта старуха всего на пять лет старше меня. У тебя в СТМе (студенческий театр миниатюр) какое амплуа?

– Герой-любовник.

– Вот и действуй, герой-любовник. Да причешись-побрейся. Костюм найди.

Прикинься на фраера.

Лехины глаза заблестели. Что-то стало до него доходить.

– Ты погоди радоваться. Скорее всего, она цветы не примет, и в кино не пойдет. Будь к этому готов. Но это ничего не значит. На следующий день приходи к ней на зачет, у кого бы она его не принимала, хоть у химиков. Понял?

Через пару дней встречаю красавца Леху.

– Ну, как библиография? – Чё?

– Зачет у Машки получил?

– А-а-а! И цветы взяла, и в кино пошла. И … ночевал у нее. Не отстает…

Чё теперь делать?

– Иди к Вдовченко. Он знает. Да коньяк прихвати. Ты ему должен