– У тебя есть мечта в жизни?– За редким исключением, так незатейливо начинал Валежанин окучивать простушек. Даже самый поверхностный взгляд сказал Валежанину, что с этой селянкой он разделается в два счета. Или даже на счет «раз». Поэтому он не стал ничего изобретать, пошел проторенным путем.

– Неонила Кива, у тебя есть мечта?– спросил скаут, наклоняясь через Нилкины колени к бардачку.

В полуобморочном состоянии Нилка вжалась в кресло.

Одним движением Валежанин взял два яблока и вернул крышку бардачка на место – Нилка, как завороженная, следила за большой аристократичной рукой скаута, покрытой тонкими черными волосками. Несравненная рука. Ничего общего с Вениной и вообще с чьей бы то ни было.

– Ну, так как?– заждался скаут.

– Мечта? – тупо переспросила Нилка, подавленная его близостью и роскошью окружающей обстановки.

– Ну, да. Мечта. Какая–нибудь заоблачная.

– Не знаю,– Нилка стушевалась.

Можно считать заоблачной мечтой ее желание работать в лучших европейских домах моды?

– Держи,– Валежанин опустил Нилке на колени зеленое огромное яблоко и нажал на какую–то кнопку, и Нилка во все глаза смотрела, как с тихим шелестом стекло с его стороны медленно поехало вниз.

– Спасибо,– пискнула Нилка, точно зная, что ни за что в жизни не откусит от налитого бока – Нилка даже в мыслях не могла допустить, чтобы она в присутствии неотразимого мачо широко раззявила рот.

Скаут обратил на пассажирку насмешливый взгляд:

– Никогда не встречал девушек без мечты. Может, ты замуж хочешь? Свой дом, там, спиногрызов штук пять?

Нилка растерялась:

– Вы шутите?

– Вот и я думаю: не может же такая красавица оказаться такой тупицей.

Нилке перестало хватить воздуха, она открыла рот и шумно вздохнула. Вовсе не «тупица» ее подкосила – вовсе другое слово, которое страшно повторить даже про себя, даже в самых тайных мыслях.

Будто бы ничего такого и не было сказано, Валежанин вкусно хрустел яблоком и продолжал практику обольщения:

– Не может человек без мечты. Человек без мечты – что?

– Что?

Неужели ей показалось, и слово «красавица» произнесено не было?

– Млекопитающее. Согласна?

Нилка готова была подписаться кровью под каждым словом, каждой буквой, произнесенной богочеловеком, но только покраснела в ответ.

– Ты хочешь сказать, что ты случайно поступила учиться в эту бурсу?

Оскорбившись за Альма–матер, Нинка немного пришла в себя.

– Не случайно. Мне здесь нравится.

– А–а, вот значит, как,– снова блеснул голливудской улыбкой скаут,– тебе здесь нравится, потому что ты мечтала сюда поступить?

– Конечно!– Нилка почувствовала, что обрела почву под ногами.– Я всегда мечтала стать мастером–закройщиком, как бабушка.

– Вот, значит, как. Ну, теперь ты станешь модельером–закройщиком. Сносная мечта. А еще о чем мечтаешь?

Про Париж и Европу Нилка бы не созналась даже под пыткой. Она потупилась и молча вертела в ладони яблоко.

– Хорошо. Тогда я попытаюсь угадать. Можно?– снова улыбка, только уже прицельно бьющая по неискушенной Нилке.

– Можно,– выдавила она.

– Только чур, ты мне помогаешь.

– Как?

– Как в детстве: горячо – холодно. Помнишь?

– Помню,– Нилка недоверчиво улыбнулась.

– Ну что, поехали?

– Куда?– струсила Нилка.

– Эх, да что ж это такое?– возмутился неотразимый селекционер моделей.– Как можно мечтать о чем–то, будучи такой трусихой, а?

Выпад показался Нилке более чем странным: одно с другим в ее сознании не вязалось. Ну, трусиха. Так ведь чужих мужчин нужно бояться. А при чем здесь мечта?

– А при чем здесь мечта?– озвучила она свое сомнение.

– Как при чем?– обрадовался Валежанин, будто только и ждал этого вопроса.– Как при чем? Трус мечтать не может по определению. Трус только и может, что трястись от страха, чтобы не дай бог что–то изменилось в его жизни. А что такое мечта?