– Да что ты говоришь?

– Юлия Валентиновна,– взвыла Нилка,– оно ей не идет! Ну, правда!

– Ну, ты даешь, Кива. Может, к твоему платью Линду Евангелисту нужно было выписать?– с сарказмом спросила она.– Прекрати реветь и радуйся, что Тамара не отказывается выйти в твоем платье, а то я подумаю, что ты хочешь отказаться от конкурса.

И, сопровождаемая такими же, как Нилка, попрошайками–надоедами, Варенцова удалилась.

Только Нилка отошла от первого потрясения, теперь вот – это пятно.

Может, пошло оно все к черту?

К черту?

Не–ет, она не сдастся, не доставит радость корове–Бабич.

Схватив сарафан, Нилка понеслась в мастерскую. С развивающимися волосами, Тамара неслась за нею.

Ворвавшись в мастерскую, Нилка кинулась к пакету, в который собрала лоскуты – остатки ткани.

Остатки были аккуратно сложены, свернуты в тугой миниатюрный рулончик и перевязаны сутажной лентой. Проклиная свою аккуратность, Нилка раздербанила рулончик, вытряхнула несколько лоскутов и стала прикладывать один за другим к пятну.

Подобрав размер, вырезала из лоскута форму – попадание было почти полным. Тамара не успевала следить за Нилкиными руками. Несколько движений ножницами, пулька ниток, иголка – все мелькало, как в хорошо отрепетированном танце.

– Что ты делаешь?– удивилась девушка, наблюдая, как Нилка приметывает кусок ткани на пятно.

– Жюри заплатку не заметит,– объяснила Нилка, накладывая стежок,– далеко. Нилка откусила нитку.

– Надевай.

Тамара втиснулась в платье, и сразу стало ясно, что оно с чужого плеча. Как ни одергивала, как ни вытягивала швы Нилка, лучше от этого не становилось. Все пропало.

В Нилке будто что–то надломилось, какую–то гайку сорвало: она уткнулась в ситцевый подол и разревелась.

– Прекрати реветь,– Тамара стянула с себя наряд, добив Нилку безупречным загаром.– Почему бы тебе не выйти в нем самой на подиум? То есть, на сцену. Ты мельче меня, и тебе оно будет в самый раз. Давай–ка, надевай.

…Действо напоминало КВН.

Первый ряд занимало жюри, следующий – завитые и разряженные конкурсантки, над которыми густым облаком клубились запахи гелей, туалетной воды, лака и антиперспирантов.

Ведущий конкурса – студент четвертого курса с отделения промышленного оборудования, напомаженный донжуан с красными губами Сашка Шепелявых, в черной тройке и бабочке, похожий на юного беса, объявил в микрофон:

– Господа!– Сашка выдержал красивую паузу, явно воображая себя популярным шоуменом.– У меня два объявления. Первое: по техническим причинам изделие Натальи Бабич в показе не участвует. Второе: по состоянию здоровья модель под номером 16, Эльза, в показе не участвует, по этой причине свои изделия участницы конкурса будут демонстрировать сами или же с помощью дублеров из числа моделей.

Представив, как Бабич пытается втиснуться в платье на три размера меньше, Нилка прыснула в кулак.

По залу пробежал легкий шорох, старушка Варенцова простучала каблуками по проходу, и все забыли о сказанном – у бокового входа в зал появилась первая модель.

– Итак. Дорогие друзья!– продолжил с энтузиазмом Сашка.– В нашем техникуме подобный конкурс проводится впервые. Да что там в техникуме! Такой конкурс проводится вообще впервые в истории существования среднего профессионального образования.– В этом месте зал одобрительно загудел.– Так не посрамим же лица СПО!

– Не посрамим!– заревел , затопал зал.

Тон был задан, далее конкурс проходил в интерактивном режиме.

Во время демонстрации нарядов Сашка Шепелявых крутил головой, прижимал ладони к сердцу и закатывал глаза, и зал с восторгом реагировал на эти телодвижения, особенно мужская половина.