Как стал Найден артельным – а то в березозоле-месяце случилось, – жизнь веселее пошла. Да, работы много было, отдыхать некогда, иной раз и пот глаза застит, и гнус-комар ест, а всё ж не один, всё при деле. И голову преклонить есть где – построили артельные себе шалашик, просторный, ельником крытый, изба целая, а не шалашик, там и стол, и лавки из березовых стволиков сложены, лыком связаны, рядом с шалашиком, на полянке, – кострище, аккуратно булыжниками обложенное; дрова есть, река рядом, – уж хоть и не баловал Бутурля кормлением, да белорыбица на ушицу завсегда была. Так вот и жил Найден, спокойно да размеренно, правда, мыслишка нехорошая грызла – а что ж зимой-то? Зимой-то гостей-купчишек заморских нету, не нужны никому артельные. Остальным-то парням – из взрослых, в возрасте, мужиков тут, почитай, только двое и было – Сушина да Бутурля Окунь, староста, – всё равно. Их-то в родных деревнях ждут, – как закончится август-серпень, наступит хмурень-сентябрь, так и уйдут по домам ребятки, до следующего сезона. У Бутурли давно в самой Ладоге домик выстроен, с печью-каменкой да дощатым полом. И хозяйка в доме имеется, хоть и неказиста – Найден ее как-то видел, мужу блины приносила, – рябая, мелкорослая, а всё ж какая-никакая женщина, как же без женщины-то? Вот и сам Найден подумывал, что неплохо б жениться, – срок подошел, уж весной двадцать лет стукнет, и собой пригож – крепок, лицом чист, над очами серыми кудри русые вьются, – да ведь только кто ж пойдет за него, безродного? Кто ж свою дщерь отдаст?

Найден вздохнул, украдкой взглянув на противоположный берег. Там – знал – на полянке, что близ лесного озерка, собираются время от времени девки – песни попеть, да поболтать, да в озере искупаться. Найден их там видел, когда шалашик строили, – подходящее лыко искал. Вот и сегодня, наверное, соберутся ближе к ночи. Хорошие девки – хохотуньи, насмешницы, – ну, куда от таких уйти? Однако ж к зиме тоже что-то придумывать надо. С Бутурлей-жучилой не больно-то заработаешь. В лучшем случае – пару затертых монетин-дирхемов. Можно, конечно, попробовать и собственный домишко справить – ребята помогут, ежели что. Небольшой сруб и надобен, леса вокруг навалом, печку-очаг сложить – дядько Сушина знает как, хвастал. А ведь и правда, чем плоха мысль? И незачем по чужедальним краям горе-злосчастие мыкать, хватит, намыкался уже – рабом-челядином, – да еще чуть в жертву не принесли в Перуновом капище. Найден до сих пор вздрагивал, когда слышал волчий вой, – после того случая в полянской земле стоял у него в ушах страшный крик отрока Бажена. Крик боли и ужаса. Нет уж, хватит. Никаких больше чужих краев.

Лучше тут, со своими. А построит дом – можно и жену поискать. Чем Бутурля Окунь не сват, а Сушина не дружка? Пусть и жучила артельщик, однако на такое дело наверняка согласится – не корысти, так почета ради.

– Не, дядько Сушина, наверное, не поеду с варягами, – поразмыслив, покачал головой Найден. – Избу построю лучше.

– Избу?! Тю-у-у... – Сушина присвистнул. – Дело хорошее. Только и не дешевое, однако. О том ведаешь?

– Да знаю, – досадливо махнул рукою Найден. – Осенью придумаю что-нибудь.

– Ну, думай, думай. Смотри быстрей только думай, а то уже страдник кончается, там и серпень, и хмурень, не заметишь, как и грудень наступит, да посыплются с небес белые мухи.

– Ладно, дядько Сушина, не каркай. Спросил бы лучше у Бутурли – будет еще сегодня работа?

– Вряд ли, – пожал плечами Сушина. – Не будет боле, то я и без Бутурли знаю, вон, гостей-то у причала – раз-два и обчелся. Сегодня уж точно раненько закончим.