Расширение границ личных возможностей, следовательно, свободы, может быть обеспечено только в одном случае, когда прилагаем усилия, напрягаем волю с целью исполнения, а, может быть, и принуждения себя к следованию требованиям совести. Только сознательное ограничение в своём сердце и разуме того, что ведёт нас к смерти, угнетению духа, лишению его связи с небесными энергиями, и наполняет нас силой, непрерывно умножающей наши возможности во внешнем мире. Истинная свобода, в этом мире, достигается посредством осознанных ограничений своих похотей, желаний-страстей, и действий ими вызываемых. Стремление же обрести свободу действий в погоне за сугубо земными удовольствиями, погружает нас в самое страшное рабство, – делает нас невольниками смерти. Хозяевами сугубо земных благ являются смерть и время.

Свобода и необходимость. Свобода может быть, и должна быть, ограничена необходимостью становиться всё более свободным человеком. Как отличить вольного от раба? Просто! Последний, по мере обретения земных благ, всё более нуждается в их умножении. Это приводит к истощению сил и утрате времени. Такой человек лишает себя не просто радости, но и возможность получения удовлетворения от жизни. Поэтому он стремиться заменить их покупными удовольствиями. Но они приносят только краткое насыщение похоти.

Свободного человека отличает то, что из его души льются в мир свет и тепло, умиротворяющие окружающих, вносящих гармонию в отношения. Человек, обретающий свободу, пробуждает и в близких силу, позволяющую им узнавать и преодолевать в себе то, что оставляет их недостойными. Свободный не просто мало зависим от внешнего мира, он своим явлением, пробуждает в нас стремление стать хоть чуть лучше, добрее; проявляет в нас способность сокрушать зло нашей силой.

Что может быть хуже рабства – только свобода, достигнутая ценой того, что угнетает жизнь.

Когда получаем что-либо не за счёт раскрытия своих талантов, не посредством служения Жизни, т.е., не за счёт труда, направленного на создание блага-добра, то это получаем за счёт обеднения энергий собственного бытия, за счёт собственного духа. Дух, не находящий приложения сил в естественной среде через акты творчества, через деятельность, связанную с приданием наличному бытию устремления в более совершенное состояние, неизбежно угасает, т.е., перестаёт сообщать силу душе его вмещающей, а, следовательно, и телу. Потому все попытки продления жизни за счёт искусственных мер (лекарств, омоложения) приводят только к расширению границ власти над нами смерти. Душа, когда она становится «домом Духа Божественного», спасает тело от смерти не только в этой жизни, но и создаёт тело «будущей жизни».

Что нашу жизнь делает неестественной, лишённой смысла? Поиск оправдания тому, что не может быть оправдано, – нашим слабостям-зависимостям-привычкам. Когда мы не в состоянии увидеть врагов, нашедших приют в нашей душе, то мы, распаляемые страстями, неизбежно начинаем искать противников-недругов-врагов в своём ближайшем окружении, и находим. Нет ничего проще, чем выявить в другом то, что нам не нравится; то, за что его можно и осудить, и обвинить. Поступая таким образом, неизбежно сами становимся открыты для суда и обвинений. Поэтому так легко вступаем в различные рода тяжбы и войны с соседями, сотрудниками. Когда поступаем во имя своё, неизбежно исполняем волю врага рода человеческого, ибо начинаем осатаневать, т.е., не обращать внимание на интересы других людей, при преследовании личных целей. Поступая так: получаем требуемое за чужой счёт, то есть, отнимая то, чего желаем, у других. А это уже есть, пусть скрытое, но объявление войны окружающему миру. Как мы к другим, так и они к нам. Вот и превращаем свою жизнь, и жизнь окружающих в ад, т.е., делаем то, чего добивается на земле сам дьявол.