Но прежде…
Капитан милиции Ларин Сергей Петрович.
А не его ли карточка сейчас лежит в его заднем кармане? Но Антон помнил только номер – 586. И да, буква перед номером на листке возврата – Л. Однако, это казалось слишком нереальным совпадением. Хотя и возможным, предположил Антон.
Но лезть в карман за украденной карточкой он не решился. Библиотекарша в любой момент могла снова на него посмотреть.
Антон вновь взглянул на подшивку.
Надежды на то, что о его родителях (или о нем самом) еще что-нибудь напишут, было мало, но он все же пролистал еще несколько выпусков за август и сентябрь. И ничего не обнаружил. Смотреть дальше не имело смысла. Но пролистать назад стоило. Все же в статье упоминалось о еще четырех семьях, погибших ранее.
Антон вернулся к первому выпуску за август. Но ничего там не обнаружил. Зато во втором, на второй странице была небольшая заметка: «Грозит ли опасность советским гражданам?»
7
Пятнадцатилетний Трефильев Дима был найден мертвым в воскресенье 6 числа на выезде из города, буквально в метре от знака с названием города. В милиции сообщили, что его сбила машина, отбросив на обочину. А когда они пришли к нему домой, чтобы сообщить родителям о его смерти, то обнаружили тело гражданки Трефильевой Татьяны Сергеевны. Как сказали в милиции: «Она упала в подвал и сломала шею». Ее мужа и отца пятнадцатилетнего Димы гражданина Трефильева Константина Антоновича не было ни дома ни на работе. Его тело обнаружили рыбаки утром 7 числа в понедельник в реке Торопа на границе города. Вероятно, утонул еще в воскресенье.
Смерть семьи Трефильевых в милиции не стали связывать со смертями погибших ранее еще трех семей. Как объяснил полковник Муров: «Это всего лишь череда несчастных случаев, и угрозы для советских граждан нет».
8
Антон пролистал газету дальше и вновь уткнувшись в статью «Граждане, будьте осторожны с газом!», закрыл подшивку.
Это всего лишь череда несчастных случаев, и угрозы для советских граждан нет.
Но почему-то ему показалось, что смерти всех четырех семей были не случайными. Их могло что-то объединять, как и его семью то же. Вот только смерти действительно походят на несчастные случаи. Утопление, сломанная шея от падения в подвал, сбит машиной… отравление газом. И что-то случившееся с ним (какая-то травма, еще один несчастный случай, только оказавшийся не смертельным). Не стоит забывать и про три других семьи, о которых ничего не было сказано. И если это не явные убийства, о чем уже точно было бы написано, то…
Это всего лишь череда несчастных случаев…
Но не много ли таких случаев за первую половину месяца? И не просто кто-то, а семьи: взрослые и их дети.
Пятнадцатилетний Трефильев Дима.
Имя и фамилия показались Антону знакомыми. Но никаких ассоциаций не всплыло. Просто мальчик, который в то время был старше его на год. Мальчик, который мог быть его (другом?) знакомым, или просто проходившим мимо на перемене в школе.
И все же что-то внутри него готово было откликнуться на это имя. Вот только оно было глубоко и за пределами его воспоминаний.
Антон вновь почувствовал липкую паутину, окутывающую его с головы до ног. И паутину эту плела своим неприязненным взглядом библиотекарша. Он подумал, что если бы ее глаза умели прожигать дыры, то он бы сейчас походил на решето.
По телу пробежал озноб.
«Пора выметаться отсюда, – подумал Антон. – Эта тетка и мертвого из гроба поднимет, если так же будет на него смотреть».
9
Выходя, он взглянул на свои часы и отметил, что довольно долго просидел с подшивками. Стрелки на его наручных часах уже давно перевалили за полдень, подбираясь к двум часам. Следовало торопиться. За завтраком Дина почти ничего (вообще ничего) не съела и к этому времени должна была хорошо проголодаться, да и он сам чувствовал, как его голодный желудок начинает нервно ворчать.