– Люди умирают каждый день, мистер Чейз, – вздохнула Анна, – и далеко не всегда по вине темных сил.

Пару минут они ехали в молчании. Анне до сих пор не верилось, что из-за местных страшилок ее среди ночи в буквальном смысле выгнали за порог. А ведь ей здесь еще жить! Но о возвращении в Лондон она не думала, во всяком случае, в ближайшее время. Сейчас ей вообще не хотелось думать – лишь искупаться и рухнуть в постель.

– Говоря о местных, вы сказали «они», – вспомнила Анна. – Вы не из Тэтфилда?

– Я вырос в Ливерпуле, а здесь всего второй год. Так что, как и вы, чужой, – рассмеялся Винсент.

– Это будет слишком личным, если я спрошу, что заставило вас уехать в эту глушь да еще и остаться здесь? – поинтересовалась она.

– Отнюдь нет, миссис Дафф, – ответил он. – Я хотел самостоятельности и не желал трудиться в конторе отца. А здесь мой прадед когда-то владел книжным магазином, вот я и решил открыть его заново, а получилось так, что еще и юристом сделался. Не пропадать же оксфордскому диплому.

Анна видела, что он не врал, скорее, недоговаривал, но лезть в душу не собиралась, зная, какую боль это может принести.

– А ваша супруга не будет против, когда вы заявитесь домой среди ночи да еще и с незнакомой женщиной?

– Я не женат.

Так она и думала. И хотя отсутствие обручального кольца ни о чем не говорило, Анна еще с первых минут знакомства поняла – перед ней холостяк. Не вдовец, не разведенный, а именно холостяк. И дело не в молодости – ее Уильяму было двадцать два года, когда они поженились, а самой Анне всего восемнадцать. Но ее новый знакомый выглядел как человек совершенно точно никогда не состоявший в браке, а в психологии Анна разбиралась.

– Приехали. – Винсент остановил машину.

По правую сторону Анна увидела небольшой особняк в два этажа. Мощенная булыжником тропинка упиралась в гранитное крыльцо с коваными перилами. Над дверью тускло мерцал фонарь.

Сказать, что она чувствовала себя некомфортно, – не сказать ничего. Все это было странно, неуместно, и от этого становилось тревожно. Быть может, ей и в самом деле стоило уехать в Брайтон? Хотя что теперь думать.

Винсент открыл дверь и отошел, пропуская ее вперед.

– Проходите, располагайтесь. Сейчас позову миссис Труди.

Недавно отремонтированный холл был чистым и довольно уютным, но в то же время чувствовалось отсутствие женской руки: ни ажурных салфеток, ни безделушек и фотографий на комоде, только самое необходимое.

В глубине дома послышались шаги, и через несколько секунд в холл вышла полноватая женщина с румяным добродушным лицом. На вид ей можно было дать около пятидесяти. Увидев Анну, женщина резко остановилась, но быстро взяла себя в руки:

– Добрый вечер, мисс. Позвольте, я отнесу ваше пальто в гардероб.

Она мельком с удивлением взглянула на хозяина, очевидно, не ожидая увидеть его в компании женщины, и Винсент поспешил внести ясность:

– Миссис Труди, познакомьтесь. Это Анна Хасли.

Домработница так и застыла на месте.

– Сама Анна Хасли?! – неверяще переспросила она. – Та самая?

Анна улыбнулась.

– Вообще-то моя фамилия Дафф. А Хасли – девичья фамилия, я взяла ее в качестве псевдонима.

– Вы уж простите меня, – затараторила миссис Труди, – мистер Чейз сказал, что вы остановитесь в гостинице, и я даже не думала…

– Увы, туда меня не пустили. Хозяин, очевидно, побоялся, что я наведу на него порчу. Вы-то, надеюсь, не из суеверных? – усмехнулась Анна.

Домработница важно подбоченилась:

– Я верю в торжество разума, – гордо объявила она. – Вы не думайте, у нас в Тэтфилде не все такие невежды.

– Надеюсь. Я планирую остаться здесь надолго и не хочу заработать репутацию ведьмы. Кстати, вы случайно не знаете, что там за история с проклятием?