Катя, чуть покраснев, отстранилась от мужчины и, неловко поправив волосы, улыбнулась, направившись в её сторону.

– Ой! Ну, надо же! Наконец-то дождалась! Думала уж забыла совсем, тётку-то родную! Совсем дорогу сюда забыла, – она крепко обняла девушку.

– Тётя Кать, ты же задушишь меня, – улыбнувшись, Саша обняла её в ответ. – Здравствуйте, Валентин Иванович, – она снова бросила взгляд на мужчину.

– Здравствуйте, Саша, – он, улыбнувшись, неловко переступил с ноги на ногу. – Я вот тут помогаю… Фундамент немного размыло весной. Вот, подправляю.

– Спасибо. Конечно тяжело ей одной… без мужской руки, – отстранившись от Кати, она с лукавой усмешкой перевела на неё взгляд.

– Ну, да. Вот поэтому и помогаю, – Валентин посмотрел на Катю, всё также растерянно переступая с ноги на ногу.

– Это… Чего стоять на пороге-то, давайте в дом… Вы, Валентин, тоже проходите. Чай с нами попьёте.

– Да я это… Лучше пойду. Чего я вам мешать-то буду? Столько не виделись всё-таки, я тут лишний.

– Ну, какой же ты… в смысле, как лишний-то? – Катя недоуменно посмотрела на него. – Всё-таки столько делаете, а тут лишний вдруг?

– Да я в смысле сейчас-то… В общем, пойду я. Я попозже зайду, – бросив быстрый взгляд на Сашу, он поспешил к калитке.

Катя, вздохнув, грустно посмотрела ему вслед.

– Тётя Кать, – Саша, всё с той же лукавой улыбкой, посмотрела вслед мужчине.

– А? – женщина обернулась. – Пойдём в дом. Чего на улице стоять, – перед тем, как зайти в дом, она снова посмотрела на калитку. – Эх, Сашка! Думала забыла уж родную тётю, совсем дорогу позабыла ко мне.

– Да ладно тебе, тётя Кать. Я же недалеко живу. Звонила же постоянно, чего трагедию-то делать?

– Всё для вас, для молодёжи, легко и просто, а я уже не в том возрасте.

– Ой, тоже мне старушка, – Саша усмехнулась.

– Чего же мы всё стоим, на пороге-то? Всё-таки, считай, родной дом, сколько лет проводила лето-то здесь, – Катя улыбнулась, ещё раз окинув её взглядом. – Ты надолго?

Саша молча пожала плечами, окинув с крыльца взглядом сад со зреющими вишнями, цветники с ярким пёстрым ковром разнообразных цветов.

– Как же у тебя всё ловко получается, такая красота, – она с улыбкой посмотрела на тётю. – Сама всё?

– Ну, так помогают помаленьку, – женщина пожала плечами. – Девчонки приезжают иногда, Севка. Ох и работящий парень растёт. Прям радость для меня. Чего не скажи, всё делает. Вот с внуком-то повезло, руки-то какие золотые, – Катя задумчиво улыбнулась. – А Ольга вообще часто наведываться стала. Видать, после развода никак не отойдёт. Приедет, поможет, а вечером всё на реку бегает, отвлечься, видно. Природа-то, она не хуже докторов лечит. Ну, и вот Валентин… Иванович, помогает.

Саша, наконец-то зайдя в дом, окинула его взглядом.

– Ой, родной, любимый запах пирожков, – поведя носом, она мечтательно закрыла глаза. – Как ты всё успеваешь? И дачей заниматься, и пироги печь.

– Доживёшь до моего возраста, опыт жизненный приобретёшь, тоже всё успевать будешь. Проходи, проходи, чего стоишь, как не у себя дома. Сейчас кушать будем, чай с пирогами пить… И уезжать не захочешь.

– Посмотрим, – стерев с лица улыбку, вздохнула она.

– Сейчас у нас здесь хорошо. Народу полно, весело, не то, что зимой. Зимой-то всего жителей-то – два деда, да несколько человек помоложе и всё. А сейчас хорошо – дачный сезон. Дачников полно. Ну, ты тут располагайся, а я пока пойду поесть сварганю.

Саша прошлась по комнатам, рассматривая знакомые вещи и старые фотографии, всё ещё висевшие на стене. Зайдя на кухню к суетившейся у плиты тёте, она села за стол, посмотрев в окно.

– Тётя Кать, а чьи это лошади? Там на лугу?