***

Юша – убеждённая домоседка, и, кажется, это тоже благодаря своей хозяйке, которая, ведя насыщенный образ жизни, представляющий собой забористый коктейль из походов, полётов, сплавов, лыж и трофи-рейдов, искренне полагала, что и кошке должно нравиться всё то, чем она сама так любит заниматься. Видимо, Олино воображение нарисовало образ кошки с активной жизненной позицией, под стать себе. Я тоже попытался представить нашу коху на скоростном склоне в шлеме, на маленьких горных лыжах, подруливающую хвостом в поворотах. Да ну нафиг! Я и сам-то не катаюсь, потому что травматолог и благоразумно боюсь. Нет, я бы ей такой участи не пожелал. Но моя совесть чиста, ведь меня тогда ещё ни у Юши, ни у Оли не было, и некому было, так сказать, оградить, хотя и сейчас вряд ли бы что-то получилось: эти обе девушки весьма независимы и своенравны.

Социализация кошки началась с похода в лес. По плану предстоял пятикилометровый марш-бросок с друзьями до популярного и привлекательного для туристов места – Соколиного камня. Сразу же всё пошло не так, вернее, вообще не пошло. Запряжённая в шлейку Юша, чрезмерно впечатлённая местной природой, не побежала весело рядом, как придумала себе это хозяйка, и не волочилась следом на поводке. Нет, она активно противодействовала, отчаянно цепляясь за всё вокруг. Конечно, можно было бы из принципа боронить и корчевать кошкой всю дорогу до места в надежде, что Юша попривыкнет, но лес жалко. Попытки привести кошку в чувство уговорами и поглаживаниями тоже не увенчалась успехом. Воспользовавшись временной остановкой непоступательного движения и тающей эмпатией хозяйки, она, спасаясь от враждебного со всех сторон мира, каким-то непостижимым образом всосалась вместе с упряжью в рукав куртки, намертво заякорившись там головой вниз, вонзив когти во что попало. Получился такой живой, колбасообразный капкан для Оли с торчащими наружу кошачьими усами. Извлечь из рукава ни Юшу, ни руку, несмотря на различные приёмы выманивания и вытряхивания, а также умственные и физические усилия, всей компании не удалось. «Ладно, – решила Оля. – Может, как-нибудь рассосётся», – и двинулась вперёд, неся наперевес 5 кг живого веса, что, согласитесь, для хрупкой девушки довольно утомительно. Чуда не случилось, и всю дорогу туда и обратно Юша ехала в своём тесном убежище в режиме репья без перерывов на еду и физиологические потребности. В конце концов своим непредвиденным перфомансом она так укатала свою хозяйку, что та поклялась: «Да чтобы ещё, да ни за что и никогда». Наверное, им надо было на йоге сначала попробовать. Я, кстати, в домоседстве с Юшей солидарен, но меня, в отличие от неё, как более покладистого и сознательного всё же в свет периодически выводят – ну, правда, я и веду себя более прилично.

***

Примерно в то же время, когда кошку сильно удивили походом в лес, на её бедную ушастую голову свалилась другая напасть. Чисто по-женски Оля искренне считала, что Юше необходимо испытать радость материнства, тем более что та по мере взросления стала периодически орать и исполнять какие-то неприличные позы из кошачьей камасутры. Для породистой кошки найти достойного жениха, такого, чтобы не испортил королевский род, оказалось делом совсем не из простых. Мало того что он должен был быть шотландцем, так у него ещё и ушки должны быть лежачими: чтобы совсем не выродились умильные скотишфолды, сочетаться они должны обязательно со страйками – прямоухими, как и Юша. С трудом удалось найти двух чистокровных фолдов: один жил вообще в Тюмени, а второй – где-то на окраине нашего города. Дальний фолд был красив как бог, но не настолько, чтобы ехать в Тюмень, поэтому выбор пал на местного. Юша совсем не оценила своднических усилий Оли, и местному кавалеру она предпочла уединение под чугунной ванной. Несведущая в таких делах Оля присела на стул и простодушно спросила у хозяйки кота: