И вот впервые в жизни почувствовал себя неуверенно, потому что пресловутой получки ждать было неоткуда. А кто даст в долг безработному? Да и как возьмешь, если нечем отдавать? К тому же, мы все уже давно жили совсем в ином обществе, где никому нет дела, работаю где-то или нет, на какие средства живу и живу ли вообще. Социально направленное прежде общество стремительно стратифицировалось. Передо мной же реально замаячило нищенство.

Конечно же, у меня есть семья, в которой до сих пор какие-то средства к существованию получали все: мы с женой свои получки, дочь институтскую стипендию, теща пенсию. Лишь кот не получал ничего, хотя и питался с общего стола, и питался в общем-то неплохо. Рыба у него не переводилась. Но моя получка составляла половину денежного довольствия семьи. И вот теперь этой половины нет, а впереди праздники. А деньги в семье, судя по всему, заканчиваются, и случится это, скорее всего, как раз накануне. В общем, невеселой предстояла нам встреча Нового девяносто четвертого года.

– Зарплаты больше не будет, – мрачно ответил жене.

– А может, ты покаешься перед начальством и выйдешь на работу? – неуверенно спросила она.

– В чем покаюсь? В том, что мой сектор все это время полноценно работал, а у Мазо и Шинкина не знали, чем заняться, и у них разбежались люди? Можно, конечно, согласиться с Николаевым и ликвидировать мой сектор, отдать этим бездарям своих специалистов и даже самому пойти к ним в услужение. Куда же еще? Именно это мне и предложили. Нет уж. Лучше буду с Дудеевым на рынке торговать.

– Ему-то есть, чем торговать, а у тебя ни копейки от той торговли. Что ты за это время заработал? Скажи, – разбушевалась вдруг Татьяна.

– У нас период накопления капитала. Все наши средства в обороте, и половина из них по закону моя, – возмутился я.

– Вот и возьми свою половину, – предложила жена.

– Думай, что говоришь. Та половина быстро кончится. Не заметишь. Вот только, что потом делать? Другой такой шанс вряд ли представится, – ответил ей.

Новый год все-таки встретили, как обычно. Татьяна сберегла какие-то деньги на черный день. А через неделю меня вызвали в отдел кадров и рассчитали по 31 декабря включительно. Получил и двухмесячное выходное пособие. Словом, домой принес кучу денег.

– Держи, – отдал их жене, – Постарайся растянуть хотя бы до весны. Больше денег не предвидится, – сказал ей и как накаркал.

Несмотря на финансовые проблемы, сходил на нашу традиционную январскую встречу выпускников училища.

– Ну, чем занимаешься? Что у вас планируют вместо “Бурана”? – поинтересовался Саша Бондарь, с которым не виделся со времен сахарной лихорадки.

– Не в курсе. Я там больше не работаю, – ответил ему.

– А где же? – удивленно спросил он.

– В своей фирме.

– Да ты что? И чем же она занимается?

– Поставками товаров в Киргизию и обратно, – пошутил я.

– А обратно зачем? – рассмеялся Саша, – И что же вы поставляете, если не секрет?

– Все.

– Слушай, Толя, а к вам можно присоединиться? – подключился к нашему разговору Володя Комаров, – А то вот на пенсию выставили, а чем заняться, не знаю. Вон ребята куриными окорочками торгуют. Попросился к ним, не берут.

– Не возражаю, Володя. Только вот зарплаты пока нет, и не знаю, когда будет, – ответил ему.

– Будет же когда-нибудь. А пока поживу на пенсию, – обрадовался Комаров.

– Договорились. Будешь заместителем директора, – мгновенно установил его статус.

– Ничего себе, – удивился Валера Крашенинников, – А мне местечко не найдется?

– Развернусь, всем найдется, – оптимистично заявил ему.

– Вот это по-нашему, Толя, – обрадовался Валера, – А то вот, что удивляет. Кого из наших не спрошу, все устроились охранниками. На службе с пистолетиками бегали, и теперь кого-то охраняют. Неужели, думаю, у нас, инженеров, на большее ума не хватает? А ты, Толя, молодец. Свое дело организовал.