– Стреляй! – прошипел на меня Виталий.

– Нет. – попытался как можно спокойней произнести я.

В моих ушах зазвенело. Теплая влага оросила моё лицо.

Не знаю как, но он нажал моим пальцем на спусковой крючок. И его тело повалилось на пол. На короткий момент, перед этим, его огонь в глазах пропал. И сменился на ужас.

И вот, я стою и смотрю на дым, что тонкой струйкой поднимается над стволом. Нос раздражает едкий запах пороха. А передо мной на полу лежит мертвое тело, из головы которого течет кровь. А я смотрю в пустоту. В пустоту того места, где только что стоял живой человек. И оружие, которое отняло жизнь у него в моих руках. И не важно, хотел ли я этого.

Силы покинули тело. Рука выпустила револьвер, который звуком своего падения на стол заставил меня вздрогнуть и осесть на стул. Руки начали искать по карманам сигареты. А взгляд, всё так же смотрел в пустоту.

Боковое зрение уловило движение. Сапофи молча скрылся за дверью, что за барной стойкой. А Архон, поаплодировав, направился ко мне.

– Ну ничего, ничего. – похлопав меня по плечу и сунув мне сигарету, проговорил он.

***

Не помню, как я очутился в своём кабинете. Наверное, мне помог подняться Архон. Или, быть может, Сапофи. Не помню. Но сам, я вряд ли смог бы добраться. Силы покинули моё тело. Я лежал в кресле, именно лежал, не сидел. В ушах до сих пор стоял звон от выстрела. Слабой рукой я отёр лицо. На ней была кровь. И теперь она была размазана по моему лицу. Но не было ни желания, ни сил смывать её. Я просто закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Сквозь закрытые веки пробивался свет от пламени камина. Я попытался зажмуриться посильнее, но от этого сильнее начинала болеть голова. Правда, она и так болела очень сильно. Но без резких движений и напряжений можно было как-то терпеть.

Признаться, я не хотел закрывать глаза. Ведь, тогда приходилось переживать всё, что только что произошло. Картинка была настолько четкой, что казалось можно её потрогать. Но с открытыми глазами было только хуже. Дело в том, что тогда мой взгляд приковывала к себе стена. А её я начинал побаиваться. Она вновь стала жить своей, только ей понятной жизнью.

Мы всегда боимся того, чего не можем объяснить. А найти объяснения этой чудо стене, увы, я не мог. Научного, ну или на худой конец, хотя бы логичного. Списать всё на галлюцинации? На то, что я сошел с ума? Можно. Но это никак не решит проблему. Не думаю, что мой помощник тут же вызовет мне психотерапевта. Нет, всё останется как прежде.

И решив, что хуже всё равно не будет. Я решил открыть глаза и посмотреть в лицо своему страху.

Пламя огня от камина будто обжигало меня, стоило лишь взглянуть на него. Дрова затрещали и начали выбрасывать снопы искр. Звон в ушах стал походить на какофонию. Как я и предполагал, линии на стене вели свой хоровод. Я будто попал на какой-то дьявольский концерт. Бесы на стене будто плясали вокруг костра под аккомпанемент звона в моих ушах. Вылетавшие мне под ноги искры, создавали впечатление моего присутствия на этом шабаше. Быть может, и я стал одним из них. И осталось только пуститься в пляс.

И так, очутившись разумом в незнакомом мне месте. Средь чертей, ведьм и падших Богов. Кем я был для них, жертвой на алтаре? Верным слугой или собратом? Не важно. Хоровод подхватил меня и закружил в этом кошмаре.

К счастью, моё тело, так же осталось лежать в кресле у камина. На стенах комнаты играли блики от костра. Моё тело погрузилось в сон. Сон, который сулил успокоение.

Кабинет заволокло едким дымом из камина, в котором потрескивали сухие дрова. И хотя стояла довольно теплая погода, можно сказать даже жаркая, я все равно разжег камин. И из-за теплой погоды весь дым поволокло в кабинет. В конечном счете он все-таки нашел себе путь наружу через дымоотвод, но та часть его, которая прорвалась внутрь кабинета не рассеивалась. В купе с темнотой за окном, дым создавал непроницаемую пелену для света и единственное место, которое можно было отчетливо разглядеть, находилось возле камина. Казалось, будто камин, кресла и столик находятся вне пространства. И парят над бездной.