В отличие от Валентина, который, загадочно улыбаясь, практически сразу прошмыгнул направо по боковой тропинке, и Кота, выбравшего направление налево, я старалась не сворачивать с главной аллеи. Для меня здесь всё было в новинку, ведь я действительно целиком и полностью обучалась на дому и только родственниками. Да, практики у нас проходили в разных и порой весьма опасных местах, но я никогда ни с кем не соперничала за внимание преподавателя и оценку. Разве что сама с собой.

И вот теперь…

Справлюсь ли я? Не переоценила ли собственные силы? Может и правда следовало поступить хотя бы на выпускной курс, чтобы понять, что это вообще такое – обучение в столичной академии?

А с другой стороны… Смысл терять время за учебниками и безропотно слушать преподавателя, когда можно самой стать одной из них и безнаказанно шпынять молодежь в хвост и гриву? Ох, а звучит-то как заманчиво!

Решено.

Справлюсь!

Вечер прошёл бурно и чересчур быстро: первым делом Рей обошёл всех приятелей и выяснил, что с переходом «повезло» не только ему, но настолько глобально вляпался только он. Остальных раскидало практически по всему континенту, но физически никто не пострадал и уже к вечеру первого дня друзья сумели выбраться из кузяковой задницы собственными силами. И сразу поняли, что дело нечисто, потому что портальную площадку академии вдруг экстренно закрыли на внеплановую диагностику по приказу ректора, а поисковики-связные все как один не могли отыскать месторасположение Рея – единственного, кто не вернулся ни через час, ни через два.

Хорошо хоть Микель догадался подкупить мадам Эльзу, секретаря факультета некромантии, и старая карга прикрыла его более длительное отсутствие, а Тырмышкуд закинулся внеплановой дозой дури для медиумов и предсказал его скорейшее появление.

- Не нравится мне всё это, - под конец встречи пробасил Тырмыш, попыхивая сигарой с примесью дорогущего эльфийского листа. Такое он закуривал лишь тогда, когда требовалось срочно успокоиться. – И духи странное говорят…

- Говорят – уже хорошо, - отшутился Рей и, попрощавшись с дальним родственником, поторопился к себе.

Прикрытие от мадам Эльзы – это, конечно, замечательно (если уж грымза бралась за дело, то даже ректор не мог ничего ей противопоставить), но работу никто не отменял.

А ещё никто не отменял мысли…

Мысли странные и для него абсолютно несвойственные.

Ещё пару дней назад он бы первым рассмеялся, предположи кто подобное, но уже сегодня не мог думать ни о чём другом. Что тому виной? Логически необъяснимая забота Аби? Её стоическое непослушание? Ничем не прикрытое желание близости? Немыслимая щедрость угощения абсолютно любым куском шварпса, чьё мясо ценится невероятно дорого, не говоря уже о других органах? Разъярённый блеск расплавленного золота, когда бездумно сунул руки в её добычу? Как же в тот миг она была прекрасна!

И как гром среди ясного неба осознание, что он может лишиться этого в любой момент.

Да, он привык, что женщины не дают ему прохода. Привык к их уловкам и порой чересчур прямым намёкам. Слишком привык…

И вдруг понял, что уже не может без неё. Когда? Да буквально во время перехода! Когда вдруг услышал, что их пути расходятся. Вроде ненадолго, всего на ночь… Но проскользнувшая в тоне Аби недосказанность резанула по напряжённым нервам тупым ножом.

Неужели передумала? Нашла новую цель? Какую? Да того же Валентина! Он и по возрасту ближе, и чистых кровей. Чуть ли не с рук готов есть. Он же… Нет. Он не такой по всем статьям.

Всю ночь эти мысли не давали ему покоя. Что он сделал не так? Что на самом деле задумала она? Пошутила? Наигралась? Придёт ли вообще? Не окажется ли так, что место уже занято?