– Поверь, это нужно, прежде всего, тебе самой. Ведь именно тебе сейчас хуже всех.

– Я всегда страдала от непонимания. Мне приписывали несуществующие качества, и, конечно же, искривленное представление окружающих обо мне никоим образом не соответствовало тому, какой я была в действительности. А все потому, что каждый старается судить о другом, невольно сравнивая с собой, и, приписывая другому отрицательные качества, тем самым возвышает себя. И все, что они сейчас обо мне думают, вызывает лишь чувство обиды и горечи.

– Все зло в вас самих. Вы сами создаете себе врагов, когда переносите собственные недостатки на окружающих. Ваше отношение к другому – это зеркальное отношение к себе самому.

– Мы все нуждаемся в том, чтобы нас понимали и прощали, все хотим любви, даже когда боимся и бежим от нее.

– Ты любила больше всех себя, так чего же удивляться, что и окружающие поступали точно так же. Ведь они принимают тебя настолько, насколько ты впускаешь в свое сердце, а все проявления заботы и внимания к тебе есть зеркальное отражение собственного участия в жизни окружающих людей.

– У каждого из нас больше тьмы, чем света.

– Добро требует самопожертвования, и потому его труднее предпочесть, тогда, как зло соблазняет видимой легкостью и обманчивой быстротой достижения желанного результата.

– Быть может, людям необходимо иметь врага, чтобы, отражаясь в нем, видеть свои воображаемые достоинства.

– Не бойся быть чужим, но и не бойся чужого. Только любовью ты сможешь преодолеть темное в себе, и только с помощью любви ты перестанешь быть злой.

– Нужно многое взвесить и сделать правильный шаг.

Вид у меня был растерянный. Мне никто в лицо не говорил о том, что в душе больше тьмы, чем светлых моментов. Я сейчас не знала, куда идти. Меня окружила абсолютная тьма. Шаг за шагом, как слепая, я пробиралась на ощупь вперед, туда, где недавно был свет.

– Ты здесь?

– Пока да!

Вытянув руки в разные стороны, я кончиками пальцев могла коснуться обеих стен. Медленным неуверенным шагом, смотря под ноги, словно, я могла в кромешной тьме что-то увидеть, на ощупь продвигалась вдоль стены. Темнота такая, что не видно даже пальцев своих вытянутых рук. Неожиданно стены стали расходиться в разные стороны. Развилка. Куда идти? Пошла вдоль стены, и наткнулась еще на одну стену. Мной завладел, чуть ли не животный страх. Страшный, мрачный мир души, в котором нет места ничему и никому. Этой мой мир и мне не хотелось здесь оставаться. Здесь нет даже малейшего намека на жизнь. Ни запаха, ни звука, ни искорки света. Тело вновь пробил озноб, и «кожа» покрылась мурашками.

– Безумие сменяется паникой, смятение сменяется паническим страхом, – усмехнулся один из встречных.

Передо мной из темноты предстала сгорбленная, мрачно-серая фигура, лишенная лица. Я удивилась, что не закричала в голос от безумного ужаса.

– Мы питаемся вашими страхами, ненавистью и злобой, – произнес один из них.

Я побежала. Куда бежала, не знаю, но голос не смолкал:

– И куда ты бежишь, прекрасный ангел? От себя не убежишь!

Из каждой тени выходила фигура, они были повсюду. Я уперлась в стену – тупик, идти некуда. В моей памяти вдруг всплыли неприятные деяния, когда скрывала, лгала близким. Да, я лгала, как, наверное, каждый из людей в страхе лжет в трудную минуту. Все люди грешили, грешат и будут грешить. Я заплакала от бессилия, но никто не видел моих слез. И чем сильнее плакала, тем быстрее на место ненависти и боли приходило отчаяние. Я чувствовала, что теряю веру в людей, и не могла объяснить, как и почему так случилось, что место любви заполнила ненависть.