— Всё происходит на самом деле и происходит это с… нами.

Прошло уже столько времени, а мне всё еще странно было произносить это «мы». Хотя причин для «мы» было более чем предостаточно. Потому что благодаря Вике меня не посадили за то, что я избил до полусмерти Вадима. Юра вытащил меня, а Евгений Николаевич сделал так, чтобы мое дело навсегда замяли, несмотря на то что Вадим на всю жизнь остался хромым. Более того, Евгений Николаевич в кротчайшие сроки помог переоформить мои документы в другой университет без каких-либо потерь академических часов.

И на протяжении всего периода учебы Вика присутствовала в моей жизни. Ну а я не возражал и даже считал себя обязанным быть с ней. Правда, временами думал о том, как бы повернулась моя судьба без участия Вики. У меня даже имелись кое-какие варианты. Один из них так и остался занозой сидеть в моем мозгу, время от времени воспаляя его.

Я бы поехал в столицу. Поехал бы к ней. Чтобы просто схватить за плечи и заглянуть ей в глаза. А затем… затем спросить, глядя в эти самые глаза цвета Нептуна, почему она убежала? Почему не дождалась меня? Почему забросила мой номер в блок? Я бы о многом ее спросил. В конце концов, я поставил себя под удар, чтобы отомстить за нее. Разве это не могло послужить самым ярким доказательством моего серьезного отношения к ней? В ответ я получил только блок и тишину. А еще кучку удаленных ее страниц в соцсетях.

Зато рядом осталась Вика, с которой я был уверен уже давно всё кончено. Был уверен, что отчасти нужен ей исключительно для поддержания статуса королевы школы. Но это оказалось совсем не так. Для меня так и осталось загадкой то, как именно ей удалось упросить своего отца помочь мне. Ровно, как и то, как я всё это допустил. А потом просто стало всё равно, и я позволил Вике снова считать нас парой.

Я ни с кем и никогда больше не разговаривал о том, что случилось в конце того августа. Запрятал тот отрезок времени настолько глубоко в себя, чтобы даже Вика своими цепкими ручонками до него не добралась. Единственное, что я так и не сумел прекратить делать — писать ей. Писать Рите. У меня осталась ее электронная почта — единственное место, куда мне удавалось отправлять все свои послания. Я не знал, пользовалась ли она еще этим ящиком или нет. Ответ от нее никогда не приходил, но я продолжал писать, чтобы… Чтобы сохранить факт подлинности наших отношений. Чтобы помнить, моя первая чистая любовь, проросшая из семечек ненависти, мне не приснилась. Она действительно существовала. Сложная, многослойная, но в то же время такая…нужная и спасительная.

Со временем это просто превратилось в рутинную привычку, которую я тщательно оберегал от Вики. Не потому, что боялась разоблачения. Просто понимал, я не имел права причинять ей боль.

— Папа говорит, что у тебя большое будущее, — Вика наконец отпустила меня и на несколько секунд скрылась в гардеробной.

— Приятно слышать такие слова от такого человека, как твой отец.

Я еще со школьных времен знал, что у Вики очень крепкая связь с Евгением Николаевичем. Она — единственная дочь. Евгений Николаевич — ее единственный родной человек. Тётки, крестные не в счет. Вика рано осталась без матери. Мы никогда об этом не разговаривали, но дело было в какой-то наследственной болезни. Поэтому вся сознательная жизнь Вики проходила под надежным отцовским крылом.

Она всегда хвасталась своим отцом и гордилась ним. Она любила свое положение «маленькой королевы». Евгений Николаевич являлся для нее авторитетом. Впрочем, не без основательно. Он умный мужик, который научился зарабатывать деньги. Очень большие деньги. Его интересно слушать, потому что опыта там немерено. Он ставит перед собой цели, которых всегда достигает. По правде говоря, у Евгения Николаевича многому можно было поучиться. Поэтому получить похвалу от такого человека оказалось очень приятно.