Бабушка принесла много новых книг: «На глубине километра» Биби, «Навстречу гибели» Чуковского, «Падение Кимас-озера» Фиша.

Женя уже уехала в Крым, в Симеис. Приедет числа 25-го.

Лето подходит к концу. Скоро начинается школа, а мы совсем не занимаемся, что будет?

К Лене и Зое приехала из Харькова какая-то девочка – Ася. У Ганьки[28] появилась новая ракетка с проволочными струнами. Вы засмеетесь, не поверите? Пожалуйста! Я говорю лишь правду…

Очень много играю в теннис, недавно у нас начался теннисный матч. Пока я на первом месте. Матч еще не окончился.

Вчера к нам приехал дядя Женя – брат папы. Сейчас он уехал, и мама пошла его провожать.

Сколько было пережито за эти дни – не опишешь. Матч теннисный у нас оборвался, но в теннис играем так же рьяно. Таня стала играть гораздо лучше, мы с ней обыграли Изу[29] и Талу,[30] четыре сета со счетом – 6–2, 6–3, 6–2, 6–4.

Река наша – Москва стала судоходной, по ней ходят большие пароходы, грузовые и пассажирские, между ними шныряют лодки и моторки, рассекая с пеной воду. К берегу привязали пристань, которую привезли из Москвы. Пристань большая, с кассой, буфетом. Недели три тому назад стали ходить первые речные трамваи. В то время, когда они приехали, мы были во дворе, и Ганя пускал свою модель, вдруг он сорвался с места и побежал за ворота, крича:

Пароходы!!! Пароходы!!!

Я бросился за ним, за нами другие ребята. Прибежали к реке и увидели 6 новых катеров, они двигались по направлению к новой пристани. Трамвайчики были набиты народом. Вот они подошли к пристани, и с нее грохнула музыка. Мы бросились туда, народу чорт знает сколько! Все разбрелись по берегу. Вечерело, солнце село (даже под рифму). Мы шныряли между людей. Шумовой оркестр грянул марш, и толпы пошли по направлению теннисной площадки, к ним все время присоединялись все новые толпы.

В это время там играли в теннис и волейбол, игроки возмутились и старались своими голосами покрыть все нарастающий шум; но толпа бесцеремонно вошла на корт. Оркестр разместился, и танцы начались. Мы с Ганькой бегали все время и до упаду хохотали над одним малышом, который под музыку танцевал с серьезным и сосредоточенным лицом.

До сумерек веселились тут мы. А разозленные теннисисты принесли дудочку и всеми силами старались мешать оркестру.

Теперь к нам часто приезжает дядя Женя, позавчера приехали Павел и Аня. Диплодок писать я продолжаю.

18-го мы ходили на авиационный парад. Во-первых мы очень долго стояли у перевоза на тот берег, часа полтора. С нами шли – Ганя, Петя, Ганина мама и их двое знакомых. С трудом переехав на ту сторону, сразу что бросилось нам в глаза – это мертвая кобыла, лежавшая около берега в воде, задрав вверх ноги, от нее шел такой зловонный запах, что хоть нос затыкай!!! Это было начало, предвещающее мало хорошего. К трем часам мы опоздали (как обычно). И поэтому с дороги видели, как поднялись воздушные шары с портретами Сталина, Молотова, Калинина, Ворошилова и остальных членов Политбюро. Мы долго шли по полю, и, наконец, показалась нужная нам деревня, мы вошли в нее, я перебежал через картофельное поле и стал протискиваться в передние ряды. Толпа зрителей стояла на одном берегу реки, а на другом происходил парад. Еще ничего не начиналось, и я стал осматривать народ, окружающий меня. Вдруг я услышал яростные крики:

– Ах домовой, чорт косолапый, куда идешь?! Дармоед! Леший! Не видишь – картошка! Буржуи!!!

Я оглянулся. Сзади меня стояла сгорбленная старуха с морщинистым земляным лицом. Она держала палку и изо всех сил колотила ею мужчину, которого она держала за рукав.