– Ты из меня всю кровь выпьешь, – сказала Лилия.

– Не боись, я понемножечку буду.

– Кровь?

– Мороженое, с него не потолстеешь.

– Зато заболеешь.

– Пошли, – сказала Лилия.

«Плохая я сестренка», – подумала Лилия.

Лилия разделась и шмыгнула под одеяло. Там кто-то лежал горячий.

– А почему так поздно? – спросила Маша.

– Ты что здесь делаешь?! – спросила Лилия.

– Тебя жду, – сказала Маша.

– Ты должна спать!

– А ты не должна приходить под утро, – сказала Маша.

– Первый раз в жизни.

– Лиха беда начало. Я же не могу без тебя заснуть, я волнуюсь, – сказала Маша.

– Маша, иди к себе.

– Так нечестно! Я ей тайно нагрела, а она гонит.

– Тебе рано вставать, – сказала Лилия.

– Я не встану. Вместе с тобой просыпать буду.

– А мама?

– Она посмотрит, что меня у тебя нет, и подумает, что ты уже отвела меня в сад.

– Маша!

– А потом… мне тебя жалко: ты ради меня должна рано вставать. Только явилась не запылилась и – вставай!

– Что ты говоришь такое?

– Надоел мне садик, надоела каша. С тобой лучше. Ты приходи каждый день под утро. Я в садик ходить не буду. А то я такая несчастная.

– Не говори ерунды, – сказала Лилия.

– А что? Мама работает, папа науку грызёт, все зубы испортил. И ты туда же. Что остаётся? Суббота, воскресенье. Смотри, а то я совсем буду без призора. От рук и ног оторвусь.

– В садик ходить полезно, – сказала Лилия.

– А на работу ходить не полезно? – спросила Маша.

– Это временно, – сказала Лилия.

– Давай мы временно домохозяйками будем! – сказала Маша.

– Спи! Домохозяйка.

– Знаешь, ты пахнешь свежестью, а мама – молочком.

И они заснули.

Мама перед уходом пришла проверить, вздохнула и ушла. И оставила записочку: «Лежебоки, отработайте свое боколежание уборкой квартиры. Совесть – хорошая штука!».

Встали они поздно… поискали совесть, но не нашли. И стали наводить порядок в беспорядке. Чтобы найти совесть и заодно прибрать квартиру до блеска.

– Мы молодцы! – сказала Лилия.

– Думаешь? – сказала Маша.

– Мы тяжким, почти нечеловеческим, подневольным трудом и стараниями, заработали конституционное право на отдых.

– Пойдём в кафе! – сказала Маша.

– Пойдём, только без мороженого, мы на него не заработали.

– А оно мне нужно? Вредный продукт.

– Ну, если чуть-чуть, вприглядку. Если не веришь – пошли в «Красиво». Там красиво, но мороженое – ужасно! – сказала Маша.

И они пошли. Чуть не пошли.

– В таком виде! – сказала Маша.

– Нормально! Все так ходят, – сказала Лилия.

– Пусть ходят, но не мы.

– Женщины должны быть ухоженными.

– Так говорит Марь Иванна, – сказала Лилия.

– Да, надо сделать причёску, одеть красивое платье. Белое. И никаких брюк, – сказала Маша.

– Почему белое? Я что, невеста? – спросила Лилия.

– Нет, смотрины. Вот те изящные туфельки, на каблучке. У тебя в них ножки эффектно выглядят. А мне причёску, как у балерин. Я так взрослее кажусь.

Они нарядились и пошли.

Многие оборачивались, чтобы посмотреть на них, и улыбались.

Красота хоть и не спасёт мир, но делает его добрее и приятней. А одна дама спросила:

– Вы сестрёнки?

– Нет, это моя мама, – сказала Маша.

Женщина хотела ещё что-то сказать, но не могла найти слов. Делись она куда-то. И она уронила ридикюль.

Кафе было на месте.

– Уютненько, – сказала Лилия.

– Колер темноватый, – сказала Маша.

– Пожалуй, ты права. И почему во всех кафе приглушённые краски, цвет… – сказала Лилия.

– Лодыри, потому что. Если светлый, радостный тон, всё будет видно – грязь, неопрятность вылезет. За светлыми и радостными уход нужен. А тут – поди разгляди.

– Какая ты умненькая.

– Нехорошо над умненькими смеяться, – сказала Маша.

– Да я не смеюсь, ты права. Давай пойдём в другое, – сказала Лилия.