дождём, и ветром, и светом звёзд.
Я над землею летящий лист,
я птица, и не подбей меня!
Исчезну, дымом взвиваясь ввысь:
я – искра гаснущего огня.
Я – голос скрипки, летящий вверх,
едва коснётся её смычок.
Играет скрипка, но не у всех,
а нет маэстро – она молчок.
Я плачу, словно месяц октябрь:
о, мой любимый, ты вдалеке.
Побыть бы немного с тобой – хотя б
слезинкою на твоей щеке.
Я раковина, таю внутри
жемчуг, сокрыта от всех на дне,
закрытых створок не отворить,
не найти на большой глубине.
Начав свой путь как родник у рек —
когда-то к морю он дотечёт,
я забывала, что человек,
себя увидев кем-то ещё.
Пускаясь в самый последний путь,
присев, как водится, – в синей мгле
припомню, может, когда-нибудь,
как я странствовала на земле.
И, покидая порог земной,
я оглянусь, и в последний раз
увижу мир за моей спиной,
мой город, полный огней, как глаз.
Пускай я боль свою не могу
забыть, душа сожжена дотла —
промолвлю, глядя в ночную мглу:
«Была дорога моя светла».
1987
2 КНИГА «ЭПИГРАФ К СУДЬБЕ»
1988 – 1990
Вступление
1
Пускай мы живём бестолково,
надрывно и трудно дыша,
пусть в кровь разбивается снова
об острые камни душа,
заплатим слезами и потом
за счастье на мизерный грош —
но и за такие расчёты:
такое не больно найдёшь.
Живём, будто срок наш бессрочен,
и к смерти придём, как к судье.
Но наши останутся строчки
эпиграфом к чьей-то судьбе.
1989
2
Ещё ты молод, и не трудно
даётся первая строка,
а жизнь раскрыта, как этюдник,
но недописана пока.
Бросаем мы гроши минут —
а вот уж года нет в помине,
живём, как будто жизнь – этюд
к какой-то будущей картине.
Но вот погаснет рампы свет:
этюды – есть, картины – нет.
1988
«Вновь полёт мне приснится…»
Вновь полёт мне приснится,
только выйду из снов —
и подстреленной птицей
упаду я на дно.
Но, презрев неудачи
и падения в грязь,
сердце мячиком скачет,
вверх – чтоб снова упасть.
Сердце всё же летает,
пусть крыла и грязны,
и давно уже знает,
чем кончаются сны.
Пусть устало стучаться,
только песней живёт.
Только б сон не кончался,
не прервался полёт.
1988
«Верст нехожено, немерено…»
Верст нехожено, немерено,
все чащобы да дубы.
Я – поваленное дерево
на тропинке у судьбы.
Кажется, судьба безрадостна,
за грозой опять гроза,
но вокруг звучат так сладостно
птиц поющих голоса.
Сила злая или добрая
правит миром, где порой
без разбора в кучу собраны
счастье пополам с бедой?
Где средь пенья соловьиного,
без пощады и не раз,
жизнь, покруче ветра сильного,
как стволы, ломает нас.
1988
«Как долго осенью до рассвета…»
«Свеча горела на столе…»
Борис Пастернак
Как долго осенью до рассвета,
и в стуже корчится вечер тёмный.
Когда под этим осенним ветром
один ты в доме – то как бездомный.
А нам ведь надо совсем немного:
чтоб чья-то нежность ладони грела,
чтоб кто-то ждал тебя у порога,
тьму побеждая, свеча горела.
1988
Снежные вершины
Написано на Эльбрусе
Потрескивает печка,
и в доме тишина.
В ночи, при свете свечки,
жизнь кажется слышна.
Чиста и так прозрачна,
что горных рек вода.
И зваться неудачной
не может никогда.
Со склонов гор отвесных
ты видишь, не боясь:
не так уж много места
в ней занимает грязь.
Потоком всё смывая,
как душем тени с век,
затопит жизнь до края
тобой прожитый век.
Когда-нибудь лавиной
она к тебе придёт,
как снежные вершины,
пространство и полёт.
1989
На склоне гор
«На склоне гор, на склоне лет»
Шаламов
«На склоне гор, на склоне лет»,
мудрей мы станем и светлее.
Страдание преодолея,
уйдем туда, где мир виднее,
откуда ближе звёздный свет.
Смотрю на жизнь я без прикрас,
печаль и радость – всё приемлю.
Но легче здесь во много раз:
здесь звёздный свет, летя на землю,
быстрее достигает нас.
«На склоне гор, на склоне лет»
нам будет ближе звёздный свет.
2
«В пути на горную вершину,