– Ура! – закричала пещера многоликими голосами.

– Иначе бы её просто зарезали, – шепнул Гришка на ухо Ивану Петровичу.

– Просто так? – удивился Иван Петрович.

– На празднике, как подарок богам. Если не принадлежишь обычному члену племени, значит принадлежишь тому, кто сверху напускает на нас солнце. Так устроен мир. Правда, справедливо?

– Да, разумно, – согласился Иван Петрович.

Шаман завязал Аглае глаза и вывел в центр пещеры.

– Всем мужчинам оставить своих жён и выйти в круг, – велел шаман, – теснее прижмитесь друг к другу.

Шаман раскрутил Аглаю и велел идти в любую сторону. Аглая сделала шаг и с непривычки упала. Пещера судорожно вздохнула.

– Неужели заколют? – жалобно заскулил Гришка, – отдадут богам?

Аглая немедленно поднялась и вытянула вперёд руки.

Иван Петрович почувствовал её руки на своей бороде.

Шаман снял повязку с головы девушки.

– Ты? – удивлённо прошептала Аглая.

– Вы меня с кем-то перепутали, – засмущался Иван Петрович, я Вас вижу в первый раз.

– Простите, я ошиблась, – ответила Аглая, – очень Вы на Ваньку из моего племени смахиваете.

– А он и есть Ванька, – засмеялся Гришка своему каламбуру, – только это наш Ванька, а не Ваш.

Аглая задумчиво теребила бороду Иван Петровичу.

Шаман подошёл ближе и заговорил:

– Иван да Аглая объявляются мужем и

– Нет! – заголосила Аксинья, – Ванька – мой муж. Она Гришку выбрала. Сначала до его носа дотронулась, а потом Ваню за бороду ухватила, я сама всё это видела.

– Да! – закричал Гришка.

– Да! – крикнула пещера.

– Хорошо, – согласился шаман, – мужем и женой объявляются Григорий и Аглая. А этого – заколоть за обман.

Аксинья зарыдала в голос:

– Я дитя жду. Как ему без отца?

Шаман надел Аксинье повязку на глаза и вытолкнул в сомкнувшийся круг. Гришка ошалел от счастья. За один вечер он стал знаменитым – приобрёл двух жён и каких!

– Вот, – шепнул шаман на ухо Ивану Петровичу, – всё само решилось. Ищи своё счастье дальше. Когда-нибудь повезёт.

Шаман ткнул стрелой в самое сердце Ивана Петровича. Пещера восторженно всхлипнула. Мёртвого Ивана Петровича торжественно выволокли из пещеры и уложили под сосной.

11

– Смотри, спит, негодяй. Домой и не думает возвращаться, – Аглая сердито вскинула брови.

– Пусть отдохнёт. На что он тебе сдался? Иди ко мне, дорогая. Ох, какая ты со сна тёпленькая и сердитая. Противозачаточные приняла? – поинтересовался Гришка.

– Я всё время принимаю. Мне бы с этой управиться. Куда следующего заводить? – ответила Аглая.

– Умница ты у меня. Горжусь. Одно не пойму, как тебя угораздило Ивана Петровича в мужья выбрать?

– А где другого найдёшь? На работе – одни женщины. Мне все завидовали. Знали бы, как я с ним мучаюсь, так, может быть, пожалели, – устало вздохнула Аглая.

– Глупости, обычный он, такой, как все, – возразил Гришка, – рыбалку только не любит. Напьётся и песни горланит. Думает, рыбы на его вопли клевать начнут.

– Ах, надоело всё! – воскликнула Аглая и нажала на кнопку «Новая жизнь».

– Да, не смотри ты на него, – попросил Гришка. – У него своя жизнь, у нас своя. Давай управимся, пока дочь твоя не проснулась.

– А давай, – согласилась Аглая.

12

Иван Петрович потянулся.

– Выспался? – из-за горы песка высунулась голова. – Тогда иди золото намывай, а то прииск заберут, платить нечем.

Иван Петрович послушно спустился в яму. С непривычки глаза слезились, везде мерещился блеск золота. Но он упорно работал, пока не стемнело.

– Сколько намыл? – Гришка заглянул в яму.

Иван Петрович протянул ему платок, в котором свернулась маленькая ниточка золота.

– На ужин хватит, – обрадовался Гришка, – тебе ещё на Аксинью останется.