– Мама, это обязательно в венце делать?

– Пока не освоишься, обязательно. Не отвлекайся, держи щит.

– У нас проще.

– Так это не твой пункт контроля. У меня все по-старинному. Не бойся, аппаратура надежная, веками проверенная, – Яга ласково погладила раму зеркала.

– Мам, а зачем венец этот тяжеленный?

– Настройка для стекла. Воздействия точнее и мощнее будут. Шлемов ваших и VR-очков у меня нет. Пользуйся тем, что есть. Да, и еще. Это семейный венец, бабкой твоей сотворенный.

– Это Марой, что ли? – Василиса ощупывала многочисленные жемчужные подвески.

– Ага. Мамы моей, твоей бабули. Ей без надобности, а я припрятала. Иногда пользуюсь. Вот сегодня пригодилось.

***

Все закончилось так же неожиданно, как началось. Выл и бился в стены ураган, и в Ивана летел металл. И внезапно наступила тишина.

Близнецы извлекли Младшего из-под странного купола из мотоциклетных частей. Алексей ощупал друга:

– Так, руки… целы, ноги… тоже целы. Ванька, идти можешь?

Тот кивнул.

– Хватит валяться. Вставай и пошли. Через два часа прием. Еще тебя в порядок привести. И самим одеться, – ворчал Алешка.

– Успеем, не гони, – вступился за друга Сережка, ставя на ноги Младшего.

Старые кожаные штаны имели жалкий вид: поцарапанные и порванные, они висели лохмотьями. Металл прошел вскользь и не причинил существенного вреда. Больше всего пострадал стеллаж с запчастями. Его разворотило, и содержимое ящиков и коробов ровным слоем рассыпалось по полу.

Иван, прихрамывая, направился к лестнице.

– Стой, малахольный, куда? – в один голос завопили Морозовы. Никакого почтения у близнецов, да откуда ему взяться, если всегда рядом с царевичем.

– На лестницу, а что?

– Иди к лифту, герой! – Алешка был неумолим.

Опираясь на плечи друзей, царевич похромал к подъемнику. В открытые двери одновременно троим не протиснуться, и братья пропустили Иванушку вперед. Младший сделал шаг и застыл.

Из зеркала на стене смотрела медвежья морда. Огромную харю с глазищами и зубастой пастью обрамляла слишком светлая шерсть, цветом напоминавшая волосы Иванушки. От неожиданности юноша злобно оскалился, и медведь в ответ раззявил пасть и беззвучно зарычал.

Потом поверхность помутнела, и появилась девушка. Чистая кожа цвета свежих сливок, огромные прозрачные зеленоватые глаза, толстая русая коса, пухлые губы. Наряд у девицы был старомодный: на голове венец с жемчугами, шитый золотом сарафан, тонкая белая рубашка. Незнакомка что-то настойчиво говорила, но зеркало звуки не пропускало. Застыл, пораженный в самое сердце, Младший.

«Вот с такой… на такой… О-о-о», – бессвязно думал парень, внутри бушевала горячая буря. Красавица отчаянно пыталась что-то донести до парня.

***

– Мама, он что, дурак? На что он там пялится? Себя увидел? – Василиса искренне возмущалась.

– Васена, это он тебя, видимо, узрел. Знаешь, не каждый день парню является такое чудо – вместо собственной физиономии красавица в венце и старинном сарафане.

– Нет, не может быть. Ой, я голос сорвала, пока щит держала, а этот… царевич лежал и отдыхал. Теперь ору «Медведь рядом, спасайся», а он на меня пялится. Мам, он недоумок?

Яга поняла: «Василиса Ивана в самое сердце поразила. Точно, суженый это. Ему бы быстрее к нам добраться, легче бы жить стало».

Дочери она ответила:

– Нет, он нормальный мальчик, просто не ожидал тебя встретить. Кого хочешь ошарашит. И не слышит он. Зеркало – не твой коммуникатор, звуков не передает.

***

Стеклянная поверхность помутнела, и прекрасное видение исчезло.

– Вы видели, какая красавица! – осипшим голосом спросил Иван близнецов.

– Какая еще красавица? Вань, тебя по голове ударило? Рамой или еще чем?