– Тык, обождь. Кажись, тута.

Он пошел осторожно по краю оврага. Его настороженность передалась и Митяю. Он почувствовал вдруг, как потяжелели ноги. А тут еще из-под куста вырвалась лиса. Митяя бросило в пот.

– Не отставай, – прикрикнул Алим, – тута! – возвестил дед, поворачиваясь к парню.

Он подождал Митяя и взял у него шест. Наверху, почти над их головами, зияла какая-то дыра. Дед покрутил головой:

– Неловко тута брать.

– А что, они тута есть? – топчет Митяй снег.

– Есть, а куды им деваться. Но тута не будем брать. Пошли!

Они прошли мимо этой дыры, на которую парень смотрел с большой опаской. Он даже обошел ее сторонкой. Продираться сквозь кусты, по пояс в снегу, пришлось долго. Наконец Алим остановился, вытирая со лба пот. Он вновь забрал у парня шест и снова пошел. Пройдя несколько шагов за ним, Митяй увидел поваленную сосну, а под ней дыру, похожую на ту, которую уже видел.

– Тссс, – дед повернулся к парню и приложил палец к губам.

Митяй понял, что охота началась. Опять появилась тяжесть в ногах. Не говоря ни слова, рукой дед показал парню его место.

– Ага! – как-то машинально вырвалось у Митяя.

– Тсс! – пригрозил сердито ему старик, начиная шестом шуровать дыру.

Послышалось недовольное ворчание. Дед глянул в сторону Митяя и закивал головой, мол, есть там зверюга. И снова принялся беспокоить зверя. На этот раз хозяину не понравилось, что его так настырно тревожат. Он взревел, и в дыре показалась голова, а вскоре и сам зверь. Дед едва увернулся. Медведь, встав на задние лапы, пошел на Митяя, стоявшего на его пути. Он дико ревел, махая лапами.

Мурашки бежали по спине Митяя. Но он стоял, выжидая удобного момента. Из головы все вылетело. Единственно, что он повторял: «Господи, помоги!» Зверюга все ближе и ближе. Какое желание бросить эту рогатину и задать стрекоча. Но дед говорил, что медведи бегают быстрее. Догонят и порвут.

Вот он, рядом! Господи… Митяй делает выпад. Рогатина уперлась в ведьмедя, но он взревел еще сильнее. «Жив, гад! – мелькнуло в голове парня. – Что делать?» И вдруг он вспомнил, как его учил дед. Он выдернул рогатину и вновь всадил зверю в грудь. И тут ему показалось, что медведь сейчас кинется на него, и бросился наутек. Митяй не знал, сколько времени бежал. Когда выдохся, остановился, чтобы перевести дух. И его поразила тишина. Никто, оказывается, его не преследовал.

– Тьфу! – вырвалось у него из груди.

И он повернул назад. Долго шел по следу, прежде чем вышел на деда, который свежевал медведя.

Митяй подошел с опущенной головой. Дед, не оглядываясь, проговорил:

– Ну и ведьмедя ты завалил. Я туть таких видеть не видывал. Возьми мою котому и пошарь там, – он показал зализкой на берлогу, – ведьмежат.

Парень опрометью бросился исполнять его веление, с радостью понимая, что тот простил его трусость. Призывая на помощь Божью Мать, Митяй полез в берлогу. Он нашел их, забившихся у дальней стенки. Медвежата урчали, огрызались, пробовали даже кусаться, когда парень заталкивал их в котомку. Когда вылез, сообщил:

– Я двоих тама взял!

Дед ничего не ответил. А кончив свежевать, сказал:

– Ты дрями сбери, дулму готовить будем.

Митяй озадачился: «Че за дулма?» Но, подумав, что раз дрями надо собирать, значит, еду будем готовить, и бросился в лес собирать сухостой.

Митяй не ошибся. Когда от сушника осталась одна горячая зола, Алим, нарезав тонкие ломти медвежатины, бросил их на жар. Митяй уплетал мясо за обе щеки, похваливая деда. Когда насытились, Алим, поднимаясь, сказал, что пора собираться.

– А ето? – Митяй кивнул на медвежью тушу.

– Щас, – ответил Алим.