– Разве вы не русские люди? Как же по-другому встречать таких дорогих гостей?

Они успокоились и заторопились с отъездом. Даже стали отказываться от обеда, показывая на окна, что скоро солнце скроется за горизонтом. Хитрый Кочева с ними согласился и сказал, что раз так получилось, надо бы зайти к княгине и проститься с ней. Бояре согласились. Омыли опухшие лица, принарядились.

Елена принимала их в гриднице.

Молча выслушав приветствие бояр и полагающую по случаю лесть, она тихим голосом попросила их отобедать с ней. Гости не могли ей отказать. Также и в питье. Княгиня только помочила губы в вине, заставив их осушить кубки. Уезжали они, когда на город опустилась темень. Тверичан опять отнесли в кибитки. Люди Кочева проводили их до Тверской слободы.

Возвращение бояр Александр ждал с нетерпением. Мало ли что Иван Данилович дал когда-то согласие на посещение Твери. Но прошло время, всякое могло случиться. Бояре поведали все, не таясь. Александр принимал их в гриднице. Готовясь к встрече с московским князем, он сильно ее обновил. На стенах появились дорогие восточные ковры, немецкие канделябры. Цветные стекла, взамен обычных, в сочетании с коврами делали помещение каким-то сказочным. Дубовая, грубой работы, мебель заменена на новую мебель, венгерскую, более изящную. Кроме ковров стены украшали головы медведей, бирюков, оленей вперемежку с дорогим оружием. В общем, в гриднице соединился вкус Запада с восточной роскошью.

Александр внимательно слушал бояр, изредка поглядывая в сторону своей молодой жены, которая находилась в некотором отдалении от него, как бы подчеркивая этим, что в дела мужа она не вмешивается.

– Так, значит, князь встречал вас ночью? – уточнил он сказанное.

– Да, да! – враз подтвердили они.

– И подарки не смотрел?

– Не смотрел! – ответили они.

Князь начинал заводиться:

– И уезжали ночью?

– Ночью, ночью! – опять подтвердили бояре.

– Так! – процедил князь сквозь зубы и нервно вскочил. – Заелся москвитянин.

Он расценил действия Ивана Даниловича как неуважение к нему и даже как… насмешку.

– Ему надо устроить новое Бортенево! – вырвалось у него из груди.

Услышав эти слова, княгиня на мгновение даже побледнела. Но быстро взяла себя в руки.

– Милый! – серебряным колокольчиком зазвучал ее ласковый голосок. – А может, он хочет в тайне сохранить ваши встречи?

Бояре переглянулись меж собой. Растерянно посмотрел на них князь.

– А это еще зачем? – поворачиваясь к жене, спросил он.

– А затем, – губки ее расплылись в улыбке, – чтобы не вызвать сомнения в вашей верности Великому повелителю. Вдруг тот подумает о сговоре?

Князь сел и задумался. А по лицам бояр можно было прочитать: «А ведь верно сказано. Хан спокоен, когда князья грызутся меж собой. А тут – дружба. Умен московит, ничего не скажешь. А баба?!»

– Думаю, он и к нам ночью завалится, – уверенно заявил Александр Романович, забрасывая космы на плешину.

Боярин как в воду глядел. Прослышав, что князь московский приезжает к ним в гости, в назначенный срок народ с утра повалил на улицы. Целый день прождали. Да все зря. Не приехал.

– Обман! – заговорили они под вечер, разочарованные в своих ожиданиях. – чтобы этот гордец приехал к нам, не в жисть!

Стража закрыла ворота. Галки расселись по местам. И вдруг в ворота кто-то постучал. Властно, уверенно.

– Эй, хто там? – воскликнул стражник, приготовившийся спать до утра.

– Боярин Кочева, – послышалось со стороны.

Это имя хорошо знали в Твери. Страх внезапно овладел стражником: «Неуж сам?». Вместо того, чтобы открыть ворота, крикнув: «Я щас», он побежал к сотнику. Тот, услышав о госте, приказал бегом вернуться и впустить приехавших, а сам опрометью бросился к князю.