Состояние отрешённости было аналогом для простака медитации высшего уровня Раджа-йоги, мысли текли в знаниях, и этот Гольфстрим мыслей состоял из сотен потоков взаимосвязанных во временном срезе – «сейчас», различных событий в их причинно-следственной обусловленности, фактов, процессов в океане достигнутого им познания ноумен абстракций теории, логоса, его видения «не видимого» и неизвестного, ещё не познанного остальными. Этот процесс в виртуальном пространстве напоминал тёмной синевой познанного океан, но структурированный на сектора слоёв по классам функций, и в нём жили, возникали искры выводов из теорий, факты процессов разного цвета и наполнения, как бы жили в движении. Сейчас перед ментальным супер взором Ивана в общем потоке был выделен Лев Гумилёв, в течениях связанных потоков, самых различных по культурному, технологическому, социополитэкономическому свойству, по уровню и по глубине отражений общества.

Были выделения в облака гуманистических ценностей и некоторых других личностей, их более или менее устойчивых влияний на течение рассматриваемого исторического процесса с распределением по эффективности деятельности, которое описывалось не равномерным гауссовым распределением, а распределением Парето или 20/80.

Но это – в не подвергнутых масштабного геноцида искусственного отбора остатках населения и кусках страны.

Он видел, что практически во всех слоях разделённого общества имеется меньшинство, доля которого непостоянна и колеблется примерно от 7 до 17%, которое американские исследователи назвали агентами перемен. По многим параметрам они близки к пассионариям, как их характеризовал Гумилёв, но с важным отличием: это кастрированные пассионарии – агенты влияния. Это люди, которые обладают адекватным целеполаганием, длинной волей, позволяющей преодолевать препятствия, и мощной энергетикой, обеспечивающей работоспособность и эффективность.

При этом, в отличие от гумилёвских пассионариев, агенты перемен американцев нейтральны в отношении социума – своеобразные кастраты.

Это пассионарии всегда заботятся в первую очередь об этносе, а уж потом о себе. После масштабных репрессий русского народа, когда из него были вырезаны в первую очередь пассионарии в период с 1917 по 1925 годы, социальные группы эволюционного аристогенеза истощились, оставшиеся в живых сами брали на себя «выход на смерть», как Андрей Велько, Игорь Тальков, Николай Сиротинин… Много их осталось в земле среди незахороненных после битвы с мировым злом Гитлера.

Но сейчас для Ивана Сергеевича возникла проблема личного выбора между жизнью и смертью. Его манила открытая дорога в космос, в неизведанную цивилизацию и инопланетные культуры. Выбор стоял между личным, что было уже устроено, в муках достигнуто, преодолено метаморфозами, стабильно рассчитываемо на столетия вперёд, и неизвестным, но потенциально нужным его народу – униженному и уничтоженному: юридически, политически, социально, экономически. Защиту, методы и технологию организации команды, фонда, народа, которые внедрил и применил Иван, можно будет продолжать и без него, но всё это получало гарантию только при наличии связи слоёв социума, сплочённых в нацию, то есть при наличие «оболочки» нации, которая называется – государство.

Иван Сергеевич был единственно возможным кандидатом понимания и осуществления выхода к седьмому уровню горизонта осознания на ближайшие сто лет из всей популяции Земли. Никаких сомнений в заключении рассчитанного всей мощью кластер-интеллекта базы, в которую входил и он как А-устройство, быть не могло. Они ещё найдут очень много людей, способных развиться до четвёртого уровня, Лена имеет пятый уровень социальных умений и выйдет на шестой, если не спасует перед муками развития. Выйти на седьмой уровень есть шанс только у него: неплохой, 50/50 – остаться живым, 25% – ворваться в седьмой уровень со всей мощью свободного ментального развития интеллекта.