Ивану Сергеевичу с компаньонами необходимо было выстроить социальную структуру общества фактически заново, то есть создать нацию как социально структурированное, организованное общество родной культуры. А это было, с одной стороны, очень сложно, с другой – опасно: слишком многих устраивало поражение народа в социальных правах и юридического обеспечения его социума, они просто жили за его счёт. Более того, политики, хотя и пользовались такими терминами, как «человеческий капитал», «социальный капитал», «ноосфера», «аристогенез», «культура» – но с преступным извращением смысла, а часто и с прямым сворачиванием образования, чтобы привести в дикость, лишить народ и человека выбора и будущего.

К тому же и внедряемые базовые установки – стереотипы поведения, поражение нравственности, через телевидение, привычки в школе, вошедшие в основу мышления, дискретизация логики и принцип счёта – побуждают людей считать число признаков предмета конечным и давать названия каждому из них. При делении забывают о том, что делимое – это части, а не часть. Отсюда появляется весьма сомнительная возможность отчленять одни признаки от других – приём, называемый ими абстрагированием. Движение по ступенькам абстрагирования ко все более общим признакам считается ими единственно верным путём познания истины, между тем как это движение является путём, уводящим в обратную от истины сторону – во тьму. Не случайно все абстрактные конструкции, именуемые философскими системами, взаимно противоречивы, хотя базируются на одной и той же логике при исследовании одного и того же объекта. Шаг за шагом погружаясь во мрак по ступенькам абстракции, шаг за шагом теряя связь с реальным миром, философские системы постепенно утрачивают ориентировку и доходят до того, что в тупиковой точке этого движения на бессмысленный вопрос о первенстве материи или духа дают диаметрально противоположные ответы. Логика, основываясь на «да – нет», вынуждает всегда и везде проводить границы между различными комплексами признаков предметов, причём из-за слабости этой логики энтропия верховодит в процессе синтеза понимания… Мысли текли потоком аналоговой дискретности причинно-следственной последовательности, но не это волновало Ивана, это всего лишь фон обстановки его осознающего внимания.

Путь личности как вынужденного революционера, который открывает новую конструктивную и позитивную возможность развития общества и которому оказались тесны рамки любого социума, существующего на родной планете – это вмешательство определит лицо социума, а значит и политики, уже не на десятилетия, а на столетия вперёд. Этот краеугольный камень стиля из парадигмы, вмещающей науку и от неё – культуру мысли – феномен его вмешательства.

Как командор компаньонов, Иван думал о центре для работающей сильной цивилизации, для всей культуры людей, в открывшейся ему перспективе. Но для выполнения такого плана нужны тысячи людей элиты нации для работы на базу, людей от четвёртого уровня компетентности и выше.

И у него для этого отбора под задачу восстановления нации был готов целый народ, его народ, поставленный наёмниками, этнохунтой 1917 года в униженное положение тотальным этноцидом, а в 1990-м уже оказавшийся вне Конституции и вне закона государства, которое существовало за его счёт и полностью лишило его национального статуса, достояния. Фактически превратившись в сырьевую колонию для снабжения государств первого класса.

Он помрачнел, подумав: люди пока считают, что будущее – в мире высоких технологий и биоинженерии, в развитии глобальных компьютерных сетей и всемогуществе транснациональных корпораций, а мир жесток и беспощаден. Буквально по лезвию ножа должны пройти он и отчаянная команда компаньонов, чтобы выполнить таинственную гуманитарную миссию, запрограммированную столетия назад в неведомых глубинах информационно-квантовой мысли, оставленной на ответственность искусственного разума базы.