– Может, поищут-поищут желающих, да отдадут нам эти восемь соток на троих соседей? У одних четверо ребятишек и у других тоже четверо, – мечтал Иван. Но желающие на небольшой участок земли через три года нашлись (и в дальнейшем, на долгие годы стали лучшими друзьями для нескольких поколений Ремизовых).

Для своего жилища Иван с Алевтиной выбрали новинку – сборно-щитовой финский дом. Их только-только запустили в производство на домостроительном комбинате под городом Клином.

– Покажите мне план дома, документацию на предоставляемые материалы, – просил Иван в отделе реализации продукции комбината. Разглядывал все в деталях, просчитывал возможности приобретения. В цехах осматривал красивые межкомнатные двери с «ажурными» непрозрачными стеклами, проводил по ним руками. Маляр, производивший их окрашивание, гордо показывал новую линию производства. Доски, которые предполагались для покрытия пола были узенькие не шире паркетной доски. Плинтуса с красивым изгибом, деревянные и совсем без сучков. Они предполагались и на пол, и к потолку! Сам дом имел деревянные ставни, которые можно было закрыть в жаркую погоду, открыв при этом окна. Вот такие с планочками ставни, Иван Михайлович видел, когда шел по городам и селам Европы к Берлину, добивая фашистов.

– Двери покроем белой краской, как во дворцах будут! Привезем готовые, только навесить! А пол накрасим вот такой коричневой краской, но уже после сборки дома на месте! Посмотрите, какая она красивая, масленая на олифе! А для дома краска темно-желтая, с темными коричневыми ставнями. Если хотите, то можно поменять на темную зеленую краску, которая будет меньше выгорать на солнце – говорил мастер-сборщик, бодро передвигаясь по цеху, хотя нога у него и не сгибалась, так как была протезом. «Ранен был на войне, Матвеевич то этот», – заметил Иван Михайлович.

– Конечно, у нас нет водяного отопления и даже водопровода. Поставим на месте ванной комнаты русскую печь. Она займет место в центре дома и во всех комнатах будет тепло. Туалет, как и в старом доме, вынесем в сад, – убеждал Иван Михайлович жену в вынужденных перепланировках проекта дома, приехав из Клина.

– Забор сделаем из штакетника и покрасим зеленой краской! Красота! – мечтал он.

Такой сборно-щитовой дом стоил очень дорого, с постройкой выходило две тысячи двести рублей «новыми» деньгами после денежной реформы 1961 года (всю сумму они оплачивали окончательно уже позднее, через год). Необходимую часть средств Иван и Алевтина заняли у родственников и друзей. Заказали дом. Машину Ивана, «Победу», продавать не стали, хотя задумывались над этим, да и её цена была такой же, как и этого нового жилья. Но машина была одним из самых любимых приобретений Ивана Михайловича и «Победу» оставили в гараже. Родители Алевтины сделали большой взнос на это жилье. Оказывается, они совсем не тратили тех денег, которые Аля посылала ежемесячно родителям, так как пенсии у них были мизерные. Когда она приехала навестить их в отпуск, то отец с матерью выполнили задуманное.

– Забери, дочка, на дом! – и мать вытащила из буфета толстую пачку двадцатипятирублевых бумажек «с Лениным».

– Ну что Вы, мама! – Алевтина закрыла лицо руками. Марина не поняла, почему ее мамочка заплакала. Они приехали с ней в отпуск к любимой бабушке в Бобруйск, а там мама только смеялась.

– Я для вас с папой посылала, не возьму!

– Возьмешь, дочка! У тебя двое детей! Нам всего хватает. То яблочки и груши, то грибочки и ягодку к поезду на станцию снесу – все копеечка на молочко и маслице. Не бедствуем! Ты вон с подарками для всех нас едешь всегда. Сестра твоя с нами живет, работает, – тоном, не терпящим никаких возражений дочери, проговорила мать.