После совещания Иван заперся в своем кабинете, попросил секретаршу никого к нему не пускать, достал из ящика стола листок бумаги, на котором гелевой ручкой были написаны имена некогда любимых женщин. Господи, сколько терзаний, радости, сомнений, ревности, удовольствий, счастья, разочарований связано с каждым из этих имен! Ивана захлестнули воспоминания. Некоторые из них до сих пор отдавались тупой болью. Он встал, достал из шкафа початую бутылку коньяка, плеснул в бокал, подошел к окну, отпил большой глоток, глядя на разномастные московские дома и бесконечно-серое небо. С кого же начать?

После пятнадцати минут размышлений и ста пятидесяти грамм коньяка Иван пришел к выводу, что логичнее всего начать со своей нынешней любовницы Лизочки Потаповой.

Раньше Иван запросто ей звонил, назначал свидания, а сейчас, когда на него была возложена миссия по спасению некой дамы, как-то разволновался. А вдруг это она и есть? Минуты две собирался с мыслями, прежде чем набрать знакомый номер. С Лизочкой Иван встречался раз или два в неделю и не замечал, чтобы она нуждалась в какой-то помощи, вроде у нее все было в порядке. Точнее, когда она нуждалась в помощи, он помогал ей незамедлительно. Впрочем, Лизочку Иван не видел уже недели две – был слишком занят, да и на ее звонки толком не отвечал: днем – непрерывная череда совещаний и переговоров, а по вечерам она не звонила – уважала семейную жизнь Ивана. Может, за это время у нее что-нибудь и произошло. Иван набрал номер Лизочки.

– Извини, не могу говорить. Я тебе перезвоню, – прошептала она скороговоркой.

Иван разозлился: она ему так нужна сейчас, а у нее, видите ли, какие-то дела. Что может быть важнее любимого мужчины? У Ивана было много работы, а он не мог на ней сосредоточиться, поскольку ждал звонка от Лизочки. С каждой минутой ожидания он злился все больше. Она перезвонила через час, когда был занят уже он. Он тоже прошептал скороговоркой, что перезвонит позднее. В итоге поговорить удалось только ближе к вечеру.

– Давай сегодня встретимся. – Предложил Иван. – Я соскучился, да и обсудить нужно кое-что.

– Да уж, нам есть что обсудить, – ответила Лизочка с неожиданной агрессией, – нам давно пора кое-что обсудить! Где и когда?

Иван назвал ресторан и время. У него, правда, возникло сильное желание от свидания отказаться, поскольку Лизочкин тон явно сулил выяснение отношений, чего Иван не любил и всячески старался избегать. Но он не отказался. Он здраво рассудил, что лучше уж с Лизочкой отношения выяснить, чем с Петром Вениаминовичем. С Лизочкой-то оно безопаснее как-то, к тому же предстоящий разговор находился в рамках спасательной операции. Так что пришлось пойти.

С Лизочкой Иван познакомился два года назад – она брала у него интервью. Красивая, веселая, непосредственная девушка ему сразу понравилась. На ней была какая-то короткая юбчонка, из-под которой торчали худые, стройные ножки с острыми коленками. Может, она надеялась, что это выглядит сексуально, но это было скорее трогательно. Хотелось ее накормить – такая она была маленькая, тощенькая и бледненькая. У нее была какая-то удивительно светлая кожа. И вот на ее белом лице синели огромные глаза, обрамленные густо-накрашенными ресницами. Волосы тогда у нее были огненно-рыжие, длинные, буйные, непокорные. То ли фарфоровая куколка, то ли ведьма. Иван до сих пор помнил, какой шок он испытал, когда это хрупкое создание заговорило! Голос у нее был низкий, густой, немного хрипловатый. Если бы Иван услышал его по телефону, подумал бы, что с ним разговаривает парень или, по крайней мере, зрелая женщина. Это безумное противоречие между ее внешностью и голосом восхитило Ивана, завело и подтолкнуло к активным действиям. Молодая журналистка отдавала распоряжения своему оператору и самому Ивану указывала, куда и как нужно сесть, куда смотреть, а он слушал и фантазировал, как он затыкает этой басистой сирене рот поцелуем. Теперь ему уже не накормить ее хотелось, теперь у него были другие желания.