Но что-то чёрное, острое скребёт, скребёт по стенкам сердца…
«В деле убийства художника Лавровского появились свежие новости, – бодро отчеканила девушка в синей кофточке. – Обнаружен свидетель, утверждающий, что в ночь совершения преступления у Яны Веденеевой была назначена встреча в другом месте, и её не могло быть в особняке «Сорока». Данные проверяются…»
Итак, Батникова посетила полицию.
Образ Романа Татьянина выскользнул из воображения, и на его месте возник образ Алины Батниковой – она весело улыбается и подмигивает мне, как всегда при встрече. И я улыбаюсь, делая вид, что очень рада тому, что благодаря моей лучшей подруге Яна вот-вот ускользнет из цепких лап правосудия и я автоматически окажусь следующим по очереди кандидатом на вакантное место убийцы.
Я стряхнула видение улыбающейся Батниковой, а вместе с ним – ощущение, что к горлу приближаются невидимые кровожадные пальцы.
Взгляд невольно упал на угол шкафа, на дверцу, за которой стоял чемодан.
Я отставила пустую тарелку в сторону и медленно сползла с кровати.
В голове царил хаос.
Надо на всякий случай поискать её.
«Поищи её у себя», – заявила Тони так безапелляционно, словно могла ткнуть пальцем в то место, где она лежит.
Я как следует порылась в шкафу, в столе и тумбе, я облазила антресоли и наконец, вновь почувствовав слабость, села на пол и завернулась в норковую шубу.
Картины нигде не нашлось.
Вечер продолжился неожиданно – и больно ударил в висок трезвоном мобильника.
Я бегло глянула в зеркало шкафа. Бледная, точно русалка в полнолуние. А волосы торчком, как у огородного пугала.
– Веденеева Флора Филипповна?
«Флора Филипповна» сразу превратило меня в подслеповатую старушку, вяжущую у печки носки многочисленным внукам.
– Да. – «Да» получилось вымученным, пришибленным, полумёртвым.
– Вас беспокоит следователь Мокроусов Эдуард Васильевич.
Я пригладила волосы, улыбнулась отражению. Так уже получше!
Кто?!. Следователь?!.
Ну вот и началось.
В моих глазах отразился ужас. Воздух застрял на середине пути в лёгкие и дальше пошёл рывками. Я резко отвернулась от зеркала.
– Я хотел бы побеседовать с вами по поводу дела Лавровского, – послышалось из трубки.
– Лавровского? – вымолвила я пересохшими губами.
– Именно. Полагаю, вы в курсе произошедшего?
– Некоторым образом… – пролепетала я.
– Очень хорошо. Завтра в час будет удобно? Седьмое отделение полиции, кабинет 226. Или повесточкой вызвать?
– Не надо повесточкой… Я больна, у меня температура и справка. – Фраза получилась забавной, как будто справка – это тоже симптом моей болезни.
– В таком случае я навещу вас через полчасика. Ожидайте, – вздохнув, заключил Мокроусов.
Выпутавшись из шубы, я вернулась в кровать. С минуту просидела в каком-то оцепенении, потом опомнилась и начала судорожно листать телефон. Не обнаружится ли ещё сюрпризов?..
Страницы экрана бешено завертелись.
Телефон жёг пальцы, выскальзывал увёртливой рыбкой.
16 января, 15 января…
Боже, как много вызовов… Однокурсники, приятели… Ещё чёрт знает кто… Я даже никогда не задумывалась, сколько пустых звонков совершаю.
14 января.
Батникова, Катенина, агентство «Фредерика», Огурцов…
Алекс
8 905 373…
8 915 606…
Спортклуб «Гагара»
Ателье «Декольте»
Ресторан «Венецианский ужин», заказ на дом
Батникова
Резвова
Толя Горлов
И – ох-х-х! – палец впечатался в звучную фамилию, невесть кем вписанную в телефон…
Исходящий вызов.
Лавровский.
Глава двенадцатая
Мокроусов расположился в кресле, где не так давно уже восседало обвинение в лице Тони. Это был лысоватый человек в старомодном бежевом костюме, с маленькими хищными глазками. Он достал из кармана ручку и раскрыл принесённую с собой папку в чёрном кожаном переплёте.