Есть упоминания о Савиниче и в материалах следствия о восстании Е.И.Пугачёва. Ему, как Мертвецову и Лопатину, вменялось в вину не только то, что они «впустили атамана мятежников Нагайбака Хасанова в город, но и выпили с ним, когда он провозгласил тост «За здравие императора Петра III» (РГАДА).

Имя Савинича в материалах следствия не называтся. Но есть совпадения. Оба Савинича были из Смоленска, оба – из шлятичей, оба – капитаны. Только история умалчивает о возрасте Савинича из Рассыпной, Савинич из Заинска умер в тюрьме, Лопатин тоже. Смертный приговор вынесли одному Мертвецову (там же). Не пострадал, как ни странно, только Нагайбак Хасанов. Он спокойно жил в своей татарской деревне. По-видимому, про него просто забыли.

Конечно, в жизни случается многое. Вполне допустимо, что Савинич из Рассыпной и Савинич из Заинска были просто однофамильцами. Но могло быть и другое. Судебные писари, похоже, где-то ошиблись, в результате чего появились двойники под одной фамилией, имеющие к тому же совпадения в биографических данных.

Петру I изменяли многие. И, казалось бы, преданные ему люди, и любимые женщины. В частности, Анна Монс. Сосланная в монастырь его первая супруга Евдокия Лопухина вступила в связь с приехавшим в Суздаль для проведения рекрутского набора майором Степаном Глебовым.

Царю, конечно же, донесли. Глебова взяли под стражу. Он во всём признался. Лопухина тоже. Но Глебова обвиняли ещё и в заговоре против государя. Он был посажен на кол и, прежде чем умереть, мучался 14 часов. Евдокию заставили присутствовать при казни и не давали закрывать глаза и отворачиваться. В сочувствии к Евдокии были обвинены монахи и монахини суздальских монастырей. Начались казни…

Евдокию перевели из Суздаля сначала в Александровский Успенский монастырь (ныне – в городе Александрове Владимирской области), а затем на Ладогу, тоже в Успенский монастырь. Здесь 7 лет жила она под строгим надзором вплоть до кончины своего бывшего мужа-садиста. Но и потом не было никаких послаблений. Евдокия представляла вполне реальную угрозу для императриц Екатерины I и Анны Иоанновны, чьи права на российский престол были весьма сомнительны.

Пётр I подозревал в измене и вторую жену, императрицу Екатерину I. Подозрения, видимо, были не беспочвенны. Император повелел казнить камердинера Екатерины Виллима Монса.

Анна Монс (? -1714) родилась и жила в Немецкой слободе под Москвой. Младшая дочь немецкого уроженца, золотых дел мастера (по другим известиям – виноторговца) Иоганна Георга Монса.

Анна познакомилась с царём около 1690 года при содействии Лефорта. По мнению некоторых исследователей, до того, как она стала фавориткой Петра в 1692, Монс состояла в связи с Лефортом. (Сам царь также был в связи с её подругой Еленой Фадемрех). Портретов Анны Монс не сохранилось, современники отмечали её редкостную красоту.

Государь очень был к ней привязан и не только сослал свою жену Евдокию в Суздальский Покровский монастырь, но и думал жениться на Монс. Царь щедро одаривал её подарками, платил Анне и её матери ежегодный пансион в 708 руб., а в январе 1703 пожаловал ей в качестве вотчины часть Дудинской волости в Козельском уезде. Анна была заботливой хозяйкой, много занималась посадками и взращиванием урожаев, её называют «первой идейной дачницей на Руси» (Лебедева О. Пётр I в любовной паутине. Женский Петербург, №07 (21), июль 2004).

С 1703 года Пётр стал открыто жить с Анной в её доме. Крестив ребёнка датского посланника, он попросил, чтобы она была крестной матерью.

Сохранились письма Анны к Петру I, которые она писала на немецком, реже – голландском языке (русские письма под диктовку писал секретарь). Однако в этих письмах нет ни одного слова о любви. Государь несколько раз это замечал и поэтому её оставил, хотя и с очень большим сожалением. В 1704 году Анна Монс подверглась строгому домашнему аресту. Лишь в апреле 1706 года ей было дозволено посещать лютеранскую церковь (государь «дал позволение Монше и ея сестре Балкше в кирху ездить»,