Кредиторы, которые разорили их семью, не смогли добраться до имущества Лизы. Хотя, при чем здесь кредиторы? Если бы отец не вел себя как баран, то и не разорился бы!

В бытность свою владельцем радио-такси, автоколонны грузовиков, точек на рынке, нескольких магазинов, отеля, двух заправок и мойки, не считая некоторых теневых дополнений, отец не имел времени подарить семье не только длинные, семейные вечера, коими вынужденно наслаждался в нынешней жизни, но даже несколько часов в неделю. Судя по скандалам между ним и мамой в то, прежнее, время, семей у него было больше, чем одна, ну пусть и не семей, но жен уж точно.

Мама, как полагается, ревновала, жаловалась, доходило и до открытых столкновений. Но толку, по результату, получалось мало, а шуму – много. Отец и не думал менять свое поведение, откупаясь и от дочки, и от жены подарками и развлечениями.

Младшая получала любую одежду, игры, развлечения, старшая – прекрасный дом – полную чашу, поездки на отдых и салоны. Отказываться от мамы, видимо, он не собирался, потому и мама, несмотря на поведение отца, к угрозам окончательным разводом не доходила.

Однажды отцу потребовалась большая сумма денег для инвестирования в новый бизнес, который ему предложили малознакомые партнеры. План был привлекательным, поэтому отец поднапрягся, и деньги нашел. После чего оказалось, что и бизнес-проект, и долг – части одной и той же схемы рейдерского захвата, которым промышляли именно те малознакомые партнеры, а попросту – бандиты. В итоге, отец Лизы оказался перед угрозой разорения.

Вместо того, чтобы взяться за разрешение этой проблемы со всей серьезностью, попытаться принять меры, как, по мнению Лизы, должен был поступить уважающий себя человек, отец предпочел посадить жену и дочь в самолет и смыться с ними на недельку в отпуск для того, чтобы, типа, подумать.

Другой ужасной вещью было то, что он ничего не рассказал жене и дочери о случившемся наезде, которые, уверенные в завтрашнем дне, остались весело плескаться в Красном море в то время, как папочка вернулся в Украину, чтобы спокойненько переписать свой бизнес и недвижимость на указанного человека – и опять сделал это без семейного совета.

Только по возвращению с Красного моря его семья узнала, что она, семья, практически нищая семья, и что пора освобождать их огромный, комфортный дом. И что жить теперь им придется в квартире бабушки – хоть и трехкомнатной, но все же хрущевке. На четвертом этаже без лифта.

Мать, на этот раз, почему-то не плакала и не причитала. Совершенно без эмоций, молча стала собирать вещи. Но Лиза прореагировала бурно и несдержанно. К пятнадцати годам она успела осознать важность своего социального положения, и терять его оказалась не готова. Оценив потерю своего мирка, а, как результат – потерю друзей и развлечений, она устроила такую истерику, что, чтобы ее успокоить, пришлось вызывать «скорую помощь». Родители же оказались очень разочарованы такой реакцией своего чада – как они смогли просмотреть, что воспитали малосознательную эгоистку?

В квартиру бабушки не могла влезть и сотая часть вещей. Лизе сказали отобрать самое необходимое, а все остальное оставить.

Оставить? Как это – оставить? И качели оставить? И городок для кукол, который она строила и перестраивала еще с детства – у них было достаточно земли, чтобы позволить ребенку иметь свой собственный город, хоть и в миниатюре, его тоже оставить? А пианино? Нет, она не была примерной ученицей музыкальной школы, но под настроение обожала музицировать.

То же касалось и любимых книг. Библиотеку начала собирать еще бабушка, пытаясь привить внучке безупречный вкус и свободу мышления. Лиза, не так чтобы очень, но книги покупала тоже – скорее потому, что была так ею научена. Видеть их – аккуратно расставленных, по авторам, иногда трогать и перечитывать их, Лизе было необходимо! А теперь придется оставить не известно, кому, всю библиотеку?