Во дворе располагалось несколько пристроек для слуг, столовая с летней верандой и тренировочная площадка с учебными классами.

Здесь каждый уголок был связан с болезненно-счастливыми воспоминаниями. Акио покачал головой и остановился у двери в обеденный зал, погрузившись в собственные мысли.

– Тебе уже лучше? – послышался бархатный голос позади.

Акио обернулся и встретился взглядом с Таро.

– Да, немного проголодался…

– Позволишь составить компанию?

– Зачем спрашиваешь? – Акио зашел внутрь.

– Давай сядем здесь. – Таро указал на ближайший столик.

– Только не сюда. – Акио уверенно прошел в самый конец зала и уселся на пол за столик, ожидая прислугу.

Таро сел напротив. Весь его вид выражал спокойствие и умиротворенность.

– Что бы ты хотел? Может, порцию цзяоцзы?[2] – предложил он.

– Я буду ребрышки и рис… Да, я буду рис, – твердо ответил Акио, отвернувшись в сторону.

– С каких пор? – удивился Таро, но тут же оборвал себя и улыбнулся: – Хорошо, я пойду возьму нам две порции.

– Угу. – Акио кивнул и неосознанно проводил мужчину взглядом.

Сейчас, при свете дня, Акио наконец удалось рассмотреть Таро. Он был очень близок с ним при жизни и считал его лучшим другом с тех самых пор, как они познакомились во время обучения в Небесной Башне.

Таро – единственный сын семьи Окумура, главной военной мощи империи. Один мальчик среди шести сестер оказался под безумным давлением со стороны отца и императорской семьи – из него планировали сделать идеального военачальника, без изъянов и слабостей.

Тот Таро, которого помнил Акио, был младше его на три года, но никогда не уступал в физической силе. Он входил в десятку сильнейших своего поколения и в идеале освоил управление духовной энергией. Высокий и худой юноша, хотя скорее даже жилистый, подтянутый. Происхождение и миловидная внешность делали из Таро всеобщего любимца. Вот только Акио знал, насколько тяжело приходилось другу. Каким бы тот ни был сильным, как бы ни совершенствовался – глава семьи всегда считал, что этого недостаточно. Его раздражало в Таро все – от чересчур милой внешности до доброго и наивного характера. Поэтому Таро терпел вечные побои и унижения.

Возможно поэтому, несмотря на богатство своей семьи, он носил скромные одежды, без кричащей роскоши. Длинный халат сочного изумрудного оттенка, как и в прошлом, сейчас был немного распахнут, открывая линию ключиц. А плотно прилегающие рукава, которые так ценили огненные души, теперь, казалось, могли лопнуть от простых движений крепких мышц.

Сейчас перед Акио предстал высокий и крупный мужчина, даже слишком крупный. Волосы, забранные в низкий хвост, зеленые глаза на фоне загорелой кожи, легкий румянец, пухлые губы – Таро был мечтой многих женщин. Но внимание от этих черт всегда перетягивал на себя шрам, рассекавший его лицо от скулы к скуле. Глубокий и алый даже спустя годы, он затмевал собой десяток мелких ран на левой щеке.

Перед глазами Акио вновь всплыла картина жестокого удара кнутом по лицу Таро. Старик Окумура вновь и вновь безжалостно заносил кнут над сыном, пока тот от боли не потерял сознание. Акио нервно сглотнул от этого воспоминания.

– Вот, держи, попросил сделать неострым. – Таро осторожно подвинул миску с рисом.

– Спасибо. – Акио поднял глаза, и его взгляд застыл на том самом шраме.

– Что планируешь делать? – словно между прочим поинтересовался Таро.

– Хочу уйти отсюда как можно раньше, – неожиданно для себя Акио озвучил это вслух и замер.

– Куда хочешь отправиться? – абсолютно спокойно продолжал Таро.

– Я… я не знаю…

– Думаю, с таким планом Иошихиро тебе и шага ступить не позволит.