Наполеон, снова потеряв терпение, вторично выслал пленного из комнаты и приказал отправить его в Париж и иметь за ним особенное наблюдение^>13.

За ужином, на котором кроме Олсуфьева были Бертье, Ней и Мармон, Наполеон, обрадованный одержанной победой, сказал:

– От чего зависит судьба государств! Если завтра мы будем иметь такой же успех над Сакеном, то неприятель уйдет за Рейн скорее, нежели пришел сюда, и я буду опять на Висле.

Заметя, однако же, что такие порывы не находили сочувствия в его сподвижниках, Наполеон прибавил:

– И я помирюсь на том, чтобы Франция сохранила свои естественные границы^>14.

Еще до окончания дела при Шампобере Наполеон послал несколько офицеров генерального штаба в Мо, к маршалу Макдональду, с извещением об одержанной победе и с приказанием наступать против преследовавших его союзных войск. В сумерки главная квартира французской армии расположилась в Шампобере. Гвардия с частью дивизии Рикара встала биваками на поле сражения; дивизии Лагранжа с кавалерией Бордесуля и Думерка – близ Этожа, а Нансути с двумя гвардейскими кавалерийскими полками (dragons et lanciers de la garde) и с одной бригадой дивизии Рикара двинулся к Монмиралю и прогнал казачью партию, занимавшую сей город. На следующий день, 30 января (11 февраля), Наполеон оставил Мармона с дивизией Лагранжа и с кавалерией Груши (в составе корпуса Бордесуля и дивизии Думерка), всего до 3 000 человек пехоты и 2 000 человек кавалерии, у Этожа для наблюдения за войсками Блюхера, стоявшего близ Вертю, а сам с остальными полками гвардейской кавалерии, гвардейской пехотой и одной бригадой дивизии Рикара выступил в 5 часов утра к Монмиралю, где вместе с высланными туда прежде войсками Нансути предполагал собрать более 15 000 человек пехоты и 5 000 кавалерии^>15.

Фельдмаршал Блюхер, подъезжая в сумерки 29 января (10 февраля) к Фер-Шам-пенуазу, получил посланное к нему Олсуфьевым в первом часу пополудни донесение о нападении на его отряд неприятеля в превосходных силах; вслед за тем пришли известия о поражении русских войск при Шампобере. Главнокомандующий тотчас послал генерала графа Витта в главную квартиру князя Шварценберга с поручением узнать достоверно, что происходило на пространстве между Марной и Обе, а между тем, опасаясь быть атакованным со стороны Сезанна, перевел в следующую ночь корпусы Клейста и Капцевича к Бержеру. Туда же собрались по частям остатки корпуса Олсуфьева^>16.

Как в числе 14 000 человек, находившихся у Бержера[42], было не более 500 кавалеристов, а местность между Бержером и Шалоном представляет обширную равнину, где Наполеон мог с большой выгодой ввести в дело свою многочисленную кавалерию, то Блюхер предполагал в случае нападения на него главных сил французской армии отступать к Эперне вдоль возвышений, покрытых виноградниками и садами. Неприятель ограничился занятием Этожа и не пошел далее, из чего обнаружилось, что Наполеон обратился к Монмиралю. В стороне этого города 30 января (11 февраля) в продолжение нескольких часов раздавалась сильная канонада; но Блюхер, находясь в 40 верстах от места сражения и не имея при себе достаточно кавалерии, был принужден оставаться в бездействии^>17.

В тот самый день, когда происходило дело при Шампобере, 29 января (10 февраля), корпус Сакена занял Ла-Ферте-су-Жуар. Авангард его под начальством генерал-адъютанта Васильчикова, опрокинув вышедшего из города неприятеля, захватил три орудия и преследовал французов до Трильпора, где остановился у взорванного ими каменного моста; часть авангарда дошла до города Мо. Ночью генерал Сакен, получив повеление Блюхера идти к Монмиралю и вместе с Йорком проложить себе путь к Вертю, на соединение с корпусами Клейста и Капцевича, немедленно выступил по указанному направлению и приказал разрушить только лишь тогда возобновленный мост у Ла-Ферте-су-Жуар, чтобы Макдональд не мог преследовать его