Довольно трудно объяснить, почему Блюхер назначил для переправы наибольшей части своих войск окрестности Каубе. Утвердительно можно сказать, что если бы неприятель оборонял там переправу, то союзники не успели бы перейти через Рейн. Теснина от Вейзеля до Каубе может удобно быть обозреваема и обстреливаема с высот левого берега реки. Французы, бросив в местечко Каубе несколько гранат и зажегши его, не позволили бы союзникам подойти к реке, а левый берег ее весьма скалист, что затрудняло дебуширование войск на противоположный берег. Но из обозрения, сделанного накануне переправы одним из офицеров прусского генерального штаба, оказалось, что в ближайших пунктах, Бахарахе и Обервезеле, было не более нескольких сот французов и что неприятель вовсе не ожидал здесь переправы. Быть может, сие обстоятельство и заставило Блюхера предпринять переправу у Каубе.

19 (31) декабря корпус Йорка расположился в этом местечке и деревнях, лежащих позади Каубе и Гоарсгаузена (Goarshausen). Войскам наистрожайше было приказано, чтобы ни один из солдат не показывался на берегу. Около полуночи Йорк подвел к самой реке 8-ю бригаду Гюнербейна с двумя ротами егерей; кавалерия и артиллерия сей бригады, усиленные семью эскадронами и 3-й конной ротой, расположились в Вейзельской теснине. Тогда же было приготовлено множество лодок; в полночь прибыли русские понтонеры и немедленно приступлено к наводке моста. Одна 12-фунтовая батарея подъехала к берегу у Каубе; четыре 12-фунтовых орудия были выдвинуты на позицию несколько выше, у Гуттенфельса. Несмотря на шум, неизбежный при передвижениях войск, все оставалось спокойно на левом берегу Рейна. В половине третьего сели в лодки двести бранденбургских фузелеров под личным начальством графа Бранденбурга. Солдаты высадились близ караульного дома таможенной стражи, где горела свеча; по-прежнему все было тихо, но когда солдаты, несмотря на запрещение, огласили левый берег Рейна громким ура, раздались выстрелы из караульни и было ранено несколько фузелеров и жителей, добровольно служивших им проводниками. Неприятель в числе 400 человек с несколькими орудиями устремился из Бахараха и Обервезеля навстречу высадившимся войскам, но после небольшой перестрелки отступил. Один из преследовавших его отрядов занял Бахарах, а другой – Обервезель.

В 9 часов утра уже был наведен мост на рукаве Рейна, шириной в полтораста шагов, между правым берегом его и небольшим островом Пфальцем , для чего было употреблено 27 понтонов. Два орудия и два эскадрона гусар, перешедшие по мосту, были немедленно переправлены на паромах на левый берег, а между тем пехоту перевозили на лодках весь день, при радостных восклицаниях жителей страны, встречавших войска с музыкой и песнями. В четыре часа пополудни, когда уже был почти совершенно готов другой мост от Пфальца к левому берегу, на 44 понтонах, длиной в 240 шагов, якоря были снесены сильным напором течения реки, мост разорван^>34. Не прежде следующего утра, 21 декабря (2 января), удалось снова навести его; затем перешли через Рейн остальные войска Йорка и на другой день – корпус Ланжерона^>35.

Одновременно с прочими войсками Силезской армии 8-й русский корпус подошел к Кобленцу. Граф Сен-Приест в ночь на Новый год н. ст. переправил на судах бригады генералов Бистрома 2-го и Карпенка, которые овладели неприятельским редутом против устья реки Ланы, с находившимися в нем четырьмя чугунными орудиями, несмотря на упорное сопротивление неприятеля, и в четыре часа торжественно вступили в Кобленц при шумных кликах жителей. Генерал Дюрютт со своей дивизией отступил к Гундсрюку, с потерей семи орудий и 500 человек, захваченных в плен; в городе оставался французский госпиталь с 1 100 больных и раненых. На площади стояла воздвигнутая