Дело в том, что японская оккупация Приморья, Приамурья и Забайкалья была обычной практикой смутных времен – японцы просто пытались половить рыбку в мутной воде Гражданской войны. Совсем другое – оккупация Северного Сахалина. Это была святая месть, жесткая ответка за т.н. «Николаевский инцидент». Но это требует отдельного рассказа.

Про «Николаевский инцидент» я подробно рассказывал в главе "Должник" своей книги «Двинулись земли низы», но если коротко – так называют вооруженный конфликт между японским гарнизоном Николаевска-на-Амуре и занявшим город отрядом красных партизан во главе с Яковом Тряпицыным. После того, как красные захватили Николаевск, 350 японских солдат во главе с майором Исикавой заявили о своем нейтралитете.

Однако в ночь с 11 марта на 12 марта японцы сделали попытку вырезать партизан – после того, как накануне те потребовали частичного разоружения японцев. Обезглавить красных одним ударом не получилось, в городе начались бои, в которых принимали участие и все боеспособные мужчины из 450 гражданских японцев, живших в городе. Стрельба и пожары бушевали по всему Николаевску, противники дрались с невероятной жестокостью, пленных добивали и те, и другие.

Бои шли несколько дней, исход сражения решил командир партизанского отряда красных шахтеров Будрин, пришедший с отрядом из ближайшего крупного населенного пункта – села Кирби. В конечном итоге японцев вырезали полностью. На тот свет отправили всех, включая консула, его жену и дочь, и гейш из местных публичных домов.

Яков Тряпицын (раненый во время нападения японцев, лежит в центре) и руководство партизанского отряда.

В ответ на убийство 700 японцев, в том числе консула, что является несусветным нарушением дипломатического протокола, японцы оккупировали Северный Сахалин и заняли жесткую позицию – вывод войск с Северного Сахалина только после того, как советское правительство принесет извинения и компенсирует нанесенный ущерб. Большевики в ответ также уперлись рогом, не без оснований возлагая вину за развязывание конфликта на самих японцев. В итоге ни одна из сторон не могла выйти из конфронтации, не потеряв лицо.

И вот как раз из Чаньчуня Иоффе сообщил Политбюро, что ему предложили нетривиальный выход из дипломатического тупика – Япония готова купить Северный Сахалин у РСФСР и тем самым разрубить гордиев узел.

Известный историк Евгений Жирнов в своей статье «Политбюро не возражает против продажи о. Сахалин» приводит выдержки из докладной записки известного дипломата Льва Карахана:

Лев Карахан в Пекине в 1925 году.

«В декабре месяце к т. Иоффе обратился представитель русско-японской ассоциации с предложением поехать в Японию под видом лечения с тем, чтобы использовать пребывание в Японии для предварительных переговоров о том, как выйти из создавшегося после разрыва в Дайрене положения и сговориться об условиях, на которых русско-японские переговоры могли быть возобновлены. Тов. Иоффе в случае его поездки будут даны все гарантии (право шифров, курьеров, неприкосновенность) … Называлась даже точная цифра в 100 млн иен (около 100 млн золотых рублей), которую Япония готова заплатить за русскую часть Сахалина».

Действительно, Иоффе получил приглашение неофициально посетить Японию от барона Гото, мэра Токио и высокопоставленного советника японского правительства.

Народный комиссариат иностранных дел высказался против продажи, однако предложение о переговорах поддержал Троцкий и Политбюро рассудило иначе – 1 февраля 1923 года Альфреду Иоффе поручили прозондировать позицию японцев, а Льву Троцкому – написать для него инструкцию.