Из среды удельных княжеств, на какие разбилась Южная Русь после смерти Ярослава, рано выделились два, которые слились потом в одно. Это были удельные княжества Волынское и Галицкое, известные позже под общим именем Галицко-Владимирской Руси. Галицкое княжество, лежавшее по предгорьям Карпат, составляло самую крайнюю западную часть южной Руси. К нему примыкала Волынь, значительнейшая из южнорусских земель. Несомненно, между Галицким и Волынским княжествами существовала связь близкого племенного родства, а также общность политических интересов. Оба эти княжества меньше страдали от половцев, т. к. были более удалены от половецкой степи; больше соприкасались с западной Европой через Польшу и Венгрию. Здесь утвердилась ветвь Ярославова дома, которая крепко стояла за то, чтобы выделить свои княжества из общего княжеского передела и присвоить их себе в наследственное владение; население земель поддерживало князей в этом их стремлении.

Таким образом, к концу удельного периода Галицко-Владимирское (Волынское) княжество составило как бы особое государство в тогдашнем Русском государстве. Два умных и энергичны князя, Роман и сын его Даниил, придали этой области крепость и самостоятельность. В западной Европе называли Галицко-Владимирское княжество королевством, а Даниила Романовича – Русским королем. Усиливалось Галицко-Волынское княжество главным образом благодаря той случайности, что у его князей не было многочисленных сыновей, а те, какие были, действовали заодно, не ослабляя себя и своих земель междоусобной враждой.

Остальные удельные княжества все больше и больше дробились между многочисленными князьями и разорялись от постоянных княжеских усобиц. Падало постоянно значение и великокняжеского города Киева. Половцы мешали торговле с Грецией, которая обогащала город, а в распрях князей из-за великокняжеского достоинства нередко страдал и сам Киев. Вместе с политической силой Галицко-Владимирская Русь, стоя в близких отношениях с западной Европой, развивала торговлю, промышленность. А остальная Русь дробилась и беднела, падала как политически, так и культурно. В конце удельного периода можно было предполагать, что Галицко-Владимирское княжество стянет около себя остальную Южную Русь и образует одно сильное самостоятельное южнорусское государство. Все, по-видимому, клонилось к такому исходу. Но в жизни государств, как и во всякой жизни, играют большую роль так называемые случайности; такое случайное стечение обстоятельств направило неожиданно течение южнорусской истории в иное русло.

Как было сказано выше, князья и их дружины рано утратили свою национальную обособленность, слились с славянским населением подчиненных им земель. После крещения Руси, т. е. с конца 10-го века, незаметно уже никаких следов того, что правящая группа, князья и их бояре, иного происхождения, чем остальное население. Но, слившись языком, нравами, обычаями, религией, правящая группа все-таки стояла особняком в силу своего общественного положения, своей роли в общественной жизни. На князе и его дружине (боярах) лежала обязанность поддерживать порядок внешней и внутренней жизни. Сначала князья считали своей исключительной обязанностью защиту земли от внешних врагов, для чего и служила дружина, которую они набирали из вольных охотников и содержали данями от подвластного населения, добычей от врагов и торговлей с соседними странами.

Со времен Владимира, а особенно Ярослава, князья начинают входить и в устройство внутренней жизни подчиненных им земель. Да и защита от врага принимает иной характер: князья защищают земли свои тем, что укрепляют города и строят новые, обносят границы валами и стенами, стараются заселять пограничье. Пока княжеская власть занята была защитой от внешних врагов, население само поддерживало внутренний порядок, как знало и умело. Оно жило родами, и каждый род внутри себя управлялся родовым старейшиной, власти которого родичи безусловно подчинялись. Если происходили столкновения между отдельными, родами – из-за земли или охоты, из-за ссоры отдельных членов разных родов – возникала частная война между родами или так называемая «кровавая месть» (вендетта). Роды истребляли взаимно друг друга, пока, в конце концов, не приходили к необходимости примириться. Вот, в общих чертах, тот правовой строй, в котором жили наши предки. Когда князья увидели, что им, как представителям государственной власти, надо вмешиваться и во внутреннюю жизнь страны, они, прежде всего, стали ограничивать права отдельных родов разрешать свою вражду междоусобной войной. Первая статья Русской Правды посвящена именно кровавой мести. Духовенство деятельно помогало князьям ввести в Русской земле