– Здорово! И когда едем?

– Оу, – тут он замялся, – ну вообще-то, еду я один. Ты не обидишься?

– Да нет, – признаться, я скорее просто удивилась, – чего мне на курсах делать? Буду только тебя отвлекать прогулками по незнакомому городу, ты же знаешь, мне только дай запустить исследователя.

– Мы с мамой вместе едем, – тут он окончательно смутился, – хотя я не особо представляю, как мы с тобой будем общаться, да и концерты. Впрочем, это всего лишь две недели.

– Ну ты и влип. Ладно, думай про гитару, а не про маму.

Тут дело вот в чем. Мама у Джереми женщина очень странная. Опекает его, как будто лет пять парню, при этом постоянно шпыняет его, что все еще маленький и не особо зарабатывает. Вот он и пропадает целыми днями на улице, а как со мной связался, так в моем доме. И заработок честно несет домой после каждого концерта. А все равно все не так.

– Я вот думаю, а как быть с концертами? – вдруг выдал он.

– И правда, не дело это, мы уже афишу поклеили. Ладно, выступлю одна. Покажешь гитарные партии? Хотя, я их в целом знаю. В общем, не парься, прикрою твой зад. Не придется возвращаться домой, закиданным помидорами.

– Спасибо! – от всей души сообщил Дже, явно повеселев, – я рад, что ты сама предложила. Просто, я же понимаю, что тебе трудно будет.

– Зато интересно.

Тут я не лукавила, а как будто немного преуменьшала. Давно хотела попробовать играть песни сама, но предложить не решалась. Что бы ни говорил Джереми, но женщина, которая просто поет у микрофона, куда глупее женщины с инструментом. Даже блондинки.

Он укатил на следующий день, оставив меня в компании гитары, что оказалось на руку. Когда нужно репетировать без остановки, грустить выходит не очень. Но, я все равно грустила, такие мы девчонки бываем глупые. Пришлось самой подбирать репертуар, признаться честно, искала самые простые рифы, и чтобы без баре, да, у меня с ним сложности.

Зато, когда наступила суббота, как все сомнения разлетелись, как тучи от ледяного весеннего ветра. Стоило мне войти в бар, как со всех сторон стали окликать приятели, уже занимающие столики.

– Эй, Сью, вы приготовили сегодня что-нибудь новенькое? – спросил толстый Билви, знающий, кажется, все наши тексты наизусть.

– О, сегодня будет гранд сюрприз, – усмехнулась я, уже не удивляясь этой привычке.

Да, некоторые вещи бывает заразительнее вирусов.

– Мы в предвкушении, – загоготали ребята футболисты, отдыхающие после напряженной тренировки (если судить по степени мокрости формы, которую они принципиально не снимали в преддверии важного матча).

– Сегодня выступаю соло, – что скрывать, лучше сказать сразу, чем смотреть на разбегающуюся публику, – Дже уехал на пару недель. Эй, а вы чего все еще здесь?

Сказала и рассмеялась от облегчения.

– Мы тебя и акапелла послушаем! – заверил меня Билви, вот уж спасибо.

– Все куда хуже, я буду вам играть, – сообщили я, принимая стакан ледяного лимонада из рук отца Джереми, который выразил все свои мысли по поводу женщин и музыкальных инструментов легким закатыванием глаз за лоб.

– А ты умеешь? – слегка удивился парень с длинными волосами в кожаной куртке.

– Да, но пока в основном свои песни. Но, ваши любимые старые хиты тоже попоем.

– Я к тому, что могу присоединиться, – неожиданно тепло сообщил незнакомец.

– Это у нас абсолютно разрешено, если знаешь песню.

Он показал большой палец, я попробовала похихикать, поняла, что женские штуки все еще не мой конек, и пошла в подсобку в поисках инструмента. Конечно, меня тянуло взять ту самую гитару с блестками, но одна мысль, что потом об этом сообщат Джереми останавливала на пол пути. Тем временем в зале вовсю шушукались, обсуждая перспективы сегодняшнего вечера. Я мысленно попросила Бога, если он там вообще где-нибудь существует, чтобы все потенциально недовольные покинули зал. Но, когда высунула нос, поняла, что народу стало только больше.