Девчонки частенько менялись, я знала, что Джереми спит с ними напропалую, но не слишком волновалась. Как он любил объяснять:

– Это скорее спортивный интерес. Тем более, должны же нам быть хоть какие-то бонусы, кроме бесплатной кормежки и доли чаевых. Тебе бы тоже стоило посмотреть вокруг. Половина зала приходит ради твоей мордашки.

– Ты знаешь, мне они не интересны. Дже, когда я на сцене, это куда круче: ты играешь, я пою, кажется, что мы среди звезд. И можем покорить этот мир!

– Мы точно покорим этот мир!

Он вскидывает руки вверх, смеется, наклоняется и целует меня в лоб. И меня накрывает теплой волной, почти такой же сильной, как на сцене. Но только почти.

Эти выступления продолжались два года. За это время произошло так много всего, но эти события были как в тумане. Умерла мама, что было ожидаемо, но грустно. Последние дни я провела рядом, напевая ей тихонько. Конечно, она не слышала, так сказал врач, но он никогда не был в коме, так я скажу. После отец совсем перестал скрываться, и начал открыто пить, окончательно забросив дом, попытки работать и мое воспитание. Быть может, вычеркнуть все это показалось ему проще? Мне же подобное было только на руку. Как и всякому, кто нашел свое призвание и планирует в нем раствориться.

Начало лета ознаменовалось сразу несколькими событиями. Во-первых, я получила диплом, и окончательно избавилась от каких-либо обязательств. К тому моменту мы стали знамениты настолько, что мне даже предложили выступить на большой церемонии1 с речью. Неплохо для прогульщицы, верно? Во-вторых, мне исполнилось 18, и от обязательств избавился мой дорогой предок. Он был так счастлив от этого события, что умудрился напиться до нашей обычной встречи в районе полудня, когда я запасаюсь на кухне провиантом, перед очередным творческим днем, а он пытается понять, для чего встал с кровати. Точнее для какой из милых бутылочек. Впрочем, не суть. Зато, подобное неплохо отрезвляет в плане мечтаний о загробной жизни. Если бы мама взирала на происходящее с небес, мы бы явно стали свидетелями самой сильной нематериальной пощечины. А так нет, даже картины не падали и половицы не скрипели. Скука.

Самым главным составляющими, наполнявшим мою жизнь стала музыка и Джереми. Точнее, они были не отделимы друг от друга. И мы были не отделимы друг от друга. Стоило мне получить в мэрии свидетельство о совершеннолетии, как мы отправились в ближайший салон и набили себе парный тату в виде звезд на запястье. Мы любили смотреть на звезды в парке, лежа на траве, держась за руки и не чувствуя холод. Смотреть на мир через его звездные очки, подставляя наши глаза одновременно (я – правый, он- левый). Хохотать, когда звезды на одежде цеплялись друг за друга. Это был наш символ, наша цель.

– Эй, девчонка, летом нужно просыпаться раньше, а то все веселье пропустишь! – Джереми лупил в мое окно длинной веткой и орал так, что разбудил всех спящих в Тайрусе. Пара бродячих котов с громкими криками вылетели из мусорных баков, соседка, стригущая траву, попыталась запустить в моего друга ножницами, хаос грозился выйти за пределы вселенной, пришлось предоставлять ему убежище в экстренном порядке на кухне.

Он вошел, как всегда, задевая головой дверной карниз, уселся на табурет, ленясь даже пошарить в шкафу в поисках хлопьев. И посмотрел на меня, как гордый лесной орел:

– У меня потрясающие новости!

Я тут же уселась рядом, предвкушая очередной прекрасный сюрприз, потому что обычно это были хорошие новости, но тут он меня огорошил:

– Мама записала меня на двухнедельные курсы по гитаре в Вешиле. Старт уже в четверг. Я там такому научусь! Будем потом супер выступать.