Русская Правда и иные источники древнерусского права породили обширную литературу как в России, так и за рубежом, в которой основное внимание уделяется толкованию юридического содержания нормативных установлений, практики их реализации в деятельности суда и иных органов государства. Среди многочисленных изданий дореволюционных российских правоведов особый интерес представляют посвященные непосредственно Русской Правде работы Н. Л. Дювернуа, В. О. Ключевского, Н. Ланге, М. Левашова, Н. А. Максимейко, П. Н. Мрочек-Дроздове кого, В. И. Сергеевича, А. И. Соболевского[20]. Не имея возможности дать обзор воззрений, содержащихся в названных работах, остановимся лишь на двух: 1) концепции Н. Л. Дювернуа, в которой, по нашему мнению, получил аргументированное изложение традиционной подход к лицам, принявшим участие в составлении Русской Правды, и соотношению ее Краткой и Пространной редакций; 2) оригинальной концепции Н. А. Максимейко.

Н. Л. Дювернуа отрицал официальный характер Русской Правды и разделял воззрение на нее как на источник неофициального права, составленный как лучшее руководство для разъяснения вопросов судебной практики, подобно тому как возникло Саксонское Зерцало[21].

Несмотря на это, он весьма удачно изложил вопрос о лицах, принимавших участие в составлении и совершенствовании Русской Правды, а также о соотношении ее Краткой и Пространной редакций.

Ученый, как и его предшественники, выделял в составе Краткой редакции два источника: Правду Ярослава и Правду его детей, логически и содержательно соединенные между собой. «Короткая Правда, – отмечает он, – составляет одно целое. Различать две половины в этом целом мы можем только для того, чтобы определить, что принадлежит самому Ярославу, а что его детям»[22]. По мнению Н. Л. Дювернуа, Ярославу принадлежат первые 17 статей Правды и, может быть, ст. 42. Остальные установления принадлежат его сыновьям и взяты составителем Правды из подлинного княжеского устава. При этом Правда Ярослава первоначально выражает права, которые были самостоятельно сформированы новгородской общиной и затем специальным княжеским уставом распространены на иные княжества, на всех свободных людей.

Время создания Пространной Правды Н. Л. Дювернуа ограничивает XII в., но не называет имен ее составителей. Одновременно он выделяет две особенности, на которые не обращали внимания другие исследователи: 1) расположение нормативных положений по сферам, отраслям правового регулирования, тогда как в Краткой редакции они помещались в хронологическом порядке; 2) наличие новых нормативных положений, статей. Особо ученый обращает внимание на способы внесения помет об утрате некоторыми положениями юридической силы и предметной систематизации нормативных положений. Первый правотворческий прием, использованный составителем, состоит в том, что он не выбрасывает недействующие положения Краткой Правды, а в тексте Пространной редакции делает помету, что соответствующее положение Ярослава было изменено его детьми. Второй прием сводится к консолидации, редакционному соединению ранее действовавших положений с новыми, а третий – к соединению норм, сходных по предмету правового регулирования, в каком-либо одном месте текста Закона. Все эти приемы, полагает Н. Л. Дювернуа, имели целью собрать в группы и привести в порядок юридические положения, которыми руководствовались в судебной деятельности[23].

В юридической литературе излагались и иные подходы, воззрения на происхождение и состав Русской Правды. Наиболее оригинальные взгляды на происхождение Русской Правды и историю ее формирования сформулировал Н. А. Максимейко в начале XX в.