Некоторые его герои очень точно сформулировали значимость человеческого «я» и переход воли «бога» к человеку. Своими теориями они открыли Новый Закон, Новую Эру – таких ясных мыслей на Земле давно уже не случалось. Разве что в мифологии древних – и то запутанно и туманно. Здесь же всё было сказано предельно ясно: из человечества прорастёт «бог», только человек может стать «богом».

Интересно, что эти теории бумерангом вернулись в немецкий язык к Ф. Ницше.

Вот поистине великий Филолог, очередная жертва творческому процессу. Какой они ему дали толчок, какую поэзию он от них почерпнул, получив из России импульс творческой энергии и нового знания. Правда, потом вся его поэтичность сослужила плохую службу Германии (и вновь – неосознанность!). Его творчество – ещё одна вершина немецкого языка. Он развил мысли Достоевского и стремился именно к осознанности. Но энергия Творческого Начала сожгла его изнутри – слишком велика была «доза облучения». Поэтому многие интуитивно открещивались от идей Достоевского, «не понимали» их, приписывали их его сумасшествию (инстинкт самосохранения).

Вообще, Федор Михайлович – наглядное пособие для желающих освоить метод Творческого Начала со знаком «минус». Я могу сказать, что это высшее проявление «грязного» творчества. Именно он явился главным архитектором будущего России. Именно он использовал Художественный Метод разрушительно и направил энергию Творческого Начала в грубые социальные слои.

В своем творчестве он уничтожил носителей истинных идей как заправский палач. А противопоставлял им простофиль из церковного мира. То есть из уже остывших, мертвых форм развития Творческого Начала.

Понимал ли он эти процессы? Наполовину. Это уже была полуосознанность.

Он сознательно создавал «положительность», используя старцев и религиозность с идеями сострадания и смирения. Не веря ни в старцев, ни в смирение. «Я останусь со Христом, нежели с истиной, если она даже вне Христа», – такое его кредо.

Оно и говорит об осознанности. Но если ты остаёшься сознательно с ложью, то и творчество твоё принесёт ложь, грязь и бедствия. Как бы ты не бурчал: «Красота спасёт мир!»

Я знаю, что Достоевский догадывался о своей авторской избранности, что он прочувствовал значимость своих дурных пророчеств. И всё же продолжал кривить душой.

Почему?

Во-первых, он когда-то был сломан и раздавлен аутодафе и тюрьмой – и потому был зол и мстителен. Во-вторых, он был порочно страстен и переносил свои пороки на всех людей. В-третьих, он писал ради денег и потому спешил, впускал в творчество то, над чем нужно было ещё поразмыслить. Обращаясь к «грязным» и «запретным» темам, он попросту завлекал читателя.

Но творческое развитие вынесло его на стремнину Творческого Начала. Он как бы «перетянул одеяло на себя» (большую часть энергии) и не оставил другим возможности осмыслить Творческое Начало по-иному.

Но то, что имеем, тем и закусим.

Никто не смог преодолеть «прогнозов» (проектов) Федора Михайловича.

Он запустил в будущее такую бесовскую стрелу, которую уже некому было сбить с курса. Он избрал колею мрачных прогнозов. Но он же и впервые открыл мне возможности художественного прорыва, законы того Метода, о котором я тут вам толкую.

А о том, что он «натворил», он очень сожалеет и переживает, услышав то, что я о нем думаю. Уж за это я ручаюсь. Ведь огонь Творческого Начала в не-человеке тогда ещё был как игрушка в руках у несмышленого и обиженного ребёнка. Пламя этого огня обожгло Русский Язык пониманием, что он действительно «великий» и «могучий». Нужно было ещё увидеть содеянное творческим своеволием, чтобы понять, что за «игрушка» была подарена человечеству, и начать делать попытки применить её для строительства действительно Новых миров.