– Этому, мальчугану не восемь, а все десять годов будет! – убийственно изрек ревизор. Он своим наметанным глазом, почти правильно определил возраст Ваньки, ошибившись только на год. В действительности Ваньке пошел двенадцатый год. По приезду в Нижний, Василия Ефимовича с Ванькой отвели в служебное помещение вокзала, где стали писать, акт на предмет наложения штрафа. Свой адрес, Василий Ефимович сказал почти правильный, а вот фамилию свою не выдал, а назвался «Зайцевым», нарочито ввёл в заблуждение железнодорожное начальство. Чтоб избежать урона в деньгах. По городу Отец с Ванькой, ходили пешком, заглядывая почти во все магазины и лавки. Мимо их с грохотом, мелькая искрами из под дуг, то и дело проносились трамваи. Ваньке сильно хотелось прокатиться на трамвае, но он не смел попросить об этом отца, и с разинутым ртом, с восхищением посматривал на огромные, кирпичные городские дома и другие невидали, которые видит впервые. Самовар, они купили почти сходу, зайдя в большой магазин вблизи «Скобы». Уплатив за сверкающий серебром, ведерный Самовар 23 рубля, отец Ваньки, упросил продавца, оставить его в магазине, чтоб не таскаться с самоваром по городу. Обернув в бумагу и увязав шпагатом, продавец услужливо, поставил самовар под прилавок, написав на нем фамилию купившего –Савельев! С Нижней части города Ванька с Отцом так же пешком перебрались в верхнюю его часть. Там диковин для Ваньки оказалось еще больше. Во-первых, его взору представилась вывеска, с затейливым и заманчивым призывом: «Стоп! Зайди в низок, купи фрукт!».

Отец с Ванькой ночевали на подворье «Дома Крестьянина», но и тут неувязка: у отца Ваньки, не оказалось с собой никаких документов. Поэтому, какой-то тип, видимо служащий и ведущий ночлегом приезжих в город, не представил им места для ночлега и грозился выслать из «Дома Крестьянина», но дело обошлось благополучно и они переночевали спокойно и удобно. Накупив чего нужно, и зайдя в магазин за самоваром, отец с Ванькой направились на Ромодановский вокзал и сев на поезд поехали обратно домой.

По приезде домой, первым делом, вся семья обступила стоявший на столе, новый, блестящий никелем огромный и солидный самовар. Любовь Михайловна тут-же заставила Саньку, «поставить» самовар, налив в него целое ведро воды. Самовар разожгли, угли дружно принялись, краснотой виднелись сквозь решетки. «Эх и сапог для раздувания не спонадобился», – сказал Санька. Самовар долго назреваясь рдел, молчал, а потом зашумел словно паровоз под парами. Вокруг поставленного на стол самовара расселась вся семья, даже бабушка Евлинья примостившись на краешке дивана восхищалась красотой нового самовара. Не меньше ее, самоваром, любовался и сам Василий Ефимович. Ему вспомнилось как он, будучи еще парнем-подростком, бегал с товарищами глядеть как горит керосиновая лампа и как “ставят” самовар, впервые появившиеся, эти две диковинные вещи на селе у попа. Разбавив крутой кипяток, холодной водой до необжигаемости губ, он принялся пить чай, не употребляя заварки. Семья обновляла покупку.

– Ну вот и самовар семейный добротный нажили! Теперь пейте, чаевничайте! Наслаждайтесь! – проговорил он семье, сам не имея особой прилежности к чаепитию. Тем временем, самовар попищал, металлически позвенел и заглох.

– Вот одним, мне не нравится Самовар! Хороший, а “молчун”. Я люблю когда самовар на столе распевает на все голосья. Да еще, я заметил за ним дефект: когда отвертываешь кран – сцит как-то в сторону! – слегка охаяв самовар, высказался хозяин.

– За то за один “постав”, без подогревания вся семья чая из него напьется и вкус из него хорош, – хвалебно высказалась о самоваре хозяйка. А Санька с Ванькой; с большим интересом взглядывались в фигуристую, зеркально блестящую поверхность самовара, почти в плотную уткнув свои косы в пышущие жаром его бока.