– Подожди, сейчас повернем и увидишь – оттуда лучший вид открывается.

– Ой, давайте остановимся! – Стоило машине вырулить на очередную петлю, как Настя прилипла к окну.

– Да, размяться не мешает, – тут же поддержал ее Ванька.

Мы смотрели на замок молча. Пусть он не такой большой и красивый, как другие, зато разглядывать его – одно удовольствие. Варбург огромной гусеницей протянулся вдоль крутого склона, а кое-где даже смело над ним навис. Тело его состоит из разнокалиберных звеньев: грубая каменная кладка сменяется оштукатуренными белыми стенами, перечеркнутыми тяжелыми балками, неожиданно упирающимися в красный кирпич. То тут, то там из его спины вырастают башни и башенки, а в самой середине огромным горбом возвышается донжон. За несколько столетий замок так и не вырос вверх, зато благополучно расползся вширь, занял все свободное пространство на вершине скалы и начал стекать вниз, добродушно распахивая объятья каждому посетителю.

Этот замок просто создан для шумных праздников, многолюдных компаний и счастливых семей. Все это было в его истории, причем, в изрядном количестве. А потом все кончилось: последний праздник так и не начался, людей осталось совсем немного, а семья, которая здесь живет, какая угодно, только не счастливая.

Ну вот, наш отдых еще толком не начался, а я уже загрустила. Наверное, не стоило сюда приезжать. Поехала бы на сборы как обычно. Куда-нибудь на Алтай, поближе к Монгольской границе. А тут только и буду про Марка думать. Это Ванька меня уговорил, поросенок.

Я толкнула брата в бок:

– Поехали, а то фрау Марта рассердится за опоздание и лишит нас ужина.

– Это было бы очень огорчительно. Зайка, вблизи он еще круче, пойдем, – и подтолкнул засмотревшуюся Настеньку к машине.

– Настя, – я кое о чем вспомнила и остановила ребят. – Не вздумай обращаться к экономке «фрау Марта», она тебя за это съест.

Настена удивилась:

– Почему? Это же ее имя.

– Правильно, имя, а к «фрау» добавляется фамилия – Кляйн, фрау Кляйн.

– Но вы же ее так не называете.

Я задумалась, как бы ей объяснить про «фрау Марту», чтобы не сдать очередной компромат на брата. Но, похоже, Ванька не считал этот эпизод из своей жизни постыдным и рассказал сам:

– Это я ее так назвал. Первый раз мы гостили у Шессеров, когда нам с Машкой было лет по шесть. Или пять? Неважно. Она уже разболталась вовсю, так, что до сих пор заткнуть не можем. – Я толкнула его в бок, но Ванька уже давно не реагировал на мои тычки и спокойно продолжал. – А я только-только научился выговаривать букву «р» и старался произносить ее как можно чаще. Представляешь сколько счастья у меня было, когда я это придумал: «фрррау Марррта»? Короче, мне объяснили, что так говорить нельзя, и попросили больше этого не делать, но было поздно – прицепилось. – Он с довольным видом развел руками, мол, такой уж я – что ни скажу, все в точку.

Я поспешила напомнить:

– «Фрау Марта» – это только между нами, не забудь.

Бедная Настенька, которая и так не очень уверенно чувствовала себя в этой поездке, совсем сникла и тихим голосом пообещала вообще не разговаривать со страшной экономкой.

Ну вот, запугали девчонку. Ладно, еще будет время все исправить, а сейчас пора ехать.

Водитель спешно выгрузил наш багаж из машины, сказал, что она поступает в наше распоряжение, а у него прямо сейчас начинается отпуск, попрощался и укатил на вынутом из кустов велосипеде.

Все это произошло так быстро, что мы толком не успели ничего понять.

– Маш, чего он сказал-то? – Спросил Ванька, держа на весу ключи от машины.

– Что это нам, а он в отпуске.

– Круто! Свобода передвижения.