– Неужели Вы убьете этих ребят? – Ужаснулся пастор.

– Хотела бы, да нельзя. Не волнуйтесь, Герхард, я всего лишь помогу им заснуть. Молодым людям, знаете ли, полезен крепкий продолжительный сон.

***

Айзен оказался премилым городком. Время здесь будто остановилось. Маленькие домики под черепичными крышами жались друг к другу, словно все еще были скованы крепостными стенами. Многочисленные лавочки предлагали широкий выбор местных изделий – от пышной сдобы до изящных сувениров, сделанных вручную. Здесь частенько бывают туристы, но в основном, проездом, по пути на Альпийские курорты, поэтому городок хоть и живет тихой провинциальной жизнью, но и на сонное царство не похож. Как раз то, что мне нужно, можно спокойно бродить по улицам, глазея по сторонам, и не стать при этом самой объектом наблюдения. Я бесцельно бродила по городу, сворачивая в самых неожиданных местах и все больше углубляясь в лабиринт узких улочек.

Сказочная атмосфера подействовала на меня благотворно, слезы, которые успели намочить глаза, но так и не пролились, высохли, дурацкие шуточки призрака уже не казались такими обидными, а перспектива найти философский камень стала заманчивой. Еще немного побродив, я решила, что жизнь не так уж и плоха, и внимательно огляделась по сторонам – я основательно проголодалась и теперь искала, где бы перекусить. Должны же здесь быть небольшие симпатичные кафе с уличными столиками и зонтиками.

Кафе поблизости не оказалось, зато я увидела булочную, и решительно направилась к двери, украшенной резным калачом. Неожиданно мой взгляд наткнулся на сгорбленную фигуру пастора Книке, совсем не изменившегося за последние десять лет.. Он нес что-то тяжелое.

– Guten Abend! – Блеснула я знанием языка, догнав священника и схватив его за рукав. Не очень вежливо, зато эффективно – теперь он точно не сможет сделать вид, что не заметил меня.

Пастор мелко дернулся, едва не выронил свою ношу и с ужасом уставился на меня. Неужели мой немецкий так плох?

– Ах, фройляйн, как же вы меня напугали, – вымученно улыбнулся он. – А мне, вот арбуза захотелось. Грешен, люблю сладкое.

Я не представилась, но он меня узнал. Уверена, Марта нас всех ему показала и строжайше запретила приближаться. Что ж, не буду указывать «милому старичку» на его оплошность, лучше поддержу разговор:

– Кто же не любит. Мой брат, например, в чай три ложки сахара кладет, да не размешивает, говорит – лень.

– Ах, какой милый мальчик, – пастор уже оправился от испуга и состроил такую умильную физиономию, что мне стало смешно.

– Позвольте, я вам помогу, – предложила я и перехватила у субтильного мужчинки его ношу.

– Ни в коем случае! – Вскричал он.

Но было поздно, я уже дошла до его машины и заглянула в багажник. Он был забит инструментами: молоточки, кирка, монтировка, еще какие-то загогулины. Похоже, эта парочка подошла к работе всерьез. Хотела бы я взглянуть на стены подземелья – наверняка, она теперь напоминают головку швейцарского сыра.

– Неужели уголь до сих пор добывают такими примитивными инструментами? – Притворно удивилась я. – Ведь здесь неподалеку есть шахты?

Священник некоторое время смотрел куда-то мимо меня, обдумывая, как бы половчее соврать, а потом зачастил:

– Что вы! Что вы! Мы давно перешли на самые экологически чистые способы добычи – природу надо беречь, она дарована нам всевышним. А это… это… для фестиваля, да. В соседней деревне скоро будет шахтерский фестиваль. Там воссоздают старинные условия, понадобился реквизит, а я никак не мог отказать в столь малой помощи. Да, я простой священник, исправно блюду свои обеты и по мере сил исполняю свой христианский долг.