– Ах, ты! – я вскочила со своего места и кинулась на Марка, надеясь если не упокоить его, то хотя бы основательно потрепать.

Кожаная обивка кресла пребольно впечаталась в мой нос и противно заскрипела. К возмущению прибавилось острое чувство стыда – даже думать не хочу о том, как я сейчас выгляжу со стороны. Кое-как выбравшись из мебельного нутра, я собрала остатки достоинства и, не глядя на призрака, двинулась к выходу. В душе ревел пожар, свирепствовал торнадо, извергался вулкан – все стихии вместе взятые, готовые прорваться наружу бурными рыданиями. Только бы добежать до своей комнаты без слез. Не хочу доставлять удовольствие этому бессердечному и… и безмозглому!

Оказавшись в спальне, я не стала кидаться на кровать и зарываться в подушки, как положено в таких случаях. Вместо этого, покидала вещи в свой бессменный рюкзак, взяла карту близлежащего городка и отправилась туда, где противный призрак меня точно не достанет – подальше от замка.

***

Фрау Марта с остервенением долбила стену. Она представляла, что молоточек с острым краем вгрызается не в стену, а в головы новоприбывших. Что за невезение! Эти Шессеры несколько лет безвылазно сидели в замке, чем сильно затрудняли поиски камня, и надо же было им так удачно уехать на целых два месяца, как на ее голову свалились эти туристы. Впору задуматься, а не догадываются ли о чем ее «хозяева». Что если они специально подстроили все так, чтобы не оставлять замок без присмотра?

Марта остановилась и перевела дух. Нет, от этих мягкотелых искусствоведов подвоха можно не ждать. Если уж ей убийство их сына сошло с рук, то она может хоть весь замок разобрать по камушку – не заметят. Другое дело – любопытная молодежь. С этих станется залезть в подвалы, найти там следы ее поисков и начать задавать вопросы. Или, что еще хуже, самим заделаться кладоискателями. Надо их нейтрализовать.

– Ваше преподобие.

Священник, занятый уборкой мусора в соседнем помещении, не ответил.

– Ваше преподобие!

Снова никакой реакции.

Женщина в раздражении бросила молоточек, подошла к дверному проему и гаркнула на задумавшегося о чем-то своем пастора.

– Да очнись ты, глухая тетеря!

Пожилой священник вздрогнул, но лица не потерял, с приличествующим его сану видом он мягко укорил зарвавшуюся экономку:

– Фрау Кляйн, вы забываетесь. Разве так подобает говорить со своим духовником?

На женщину это не произвело должного впечатления.

– Как есть, так и говорю. Никакой помощи от вас нет, только и знаете, что жаловаться да трястись от страха. Уж лучше мне искать камень одной.

– Э, нет, – не испугался Книке, – без меня вам никак не обойтись. Кто же будет ваши грехи отпускать?

Тут он был прав. Несмотря на свои многочисленные недостатки и преступные наклонности, фрау Марта была дамой чрезвычайно набожной, исправно ходила на исповедь и честно каялась в своих грехах. Именно поэтому предусмотрительная женщина сделала своим сообщником духовное лицо, дабы регулярно получать отпущение многочисленных грехов. Пришлось, конечно, посвятить недалекого пастора в тайну Магнуса Белобородого и пообещать ему солидный куш от найденного сокровища, но у наделенной криминальным талантом экономки уже были припасены весьма действенные способы избавления от надоевшего сообщника, после того, как они найдут камень. В самом деле, зачем человеку, живущему вечно бояться посмертной кары? Пока же фрау Марта была до обидного смертной, а потому, жизни и благополучию пастора Книке пока ничто не угрожало. Да и практическая польза от него все-таки была.

– Поезжайте в город и привезите мне арбуз покрупнее, я подам его к ужину, после чего наши гости не станут нам мешать.