В книге Э. Лэндиса, состоящей из девяти глав, освещается история выступления крестьянства Тамбовской губернии против советской власти в 1920–1921 гг., известного в историографии как «антоновщина», которое автор считает одним из самых значительных и символических событий Гражданской войны в России, не оставившим, однако, почти никаких следов в памяти народа. Особо подчеркивается в книге та роль, которую сыграло восстание Антонова в определении дальнейшей политики большевиков в отношении крестьянства, что, прежде всего, проявилось в отмене продразверстки и введении нэпа. В монографии, основанной на источниках из центральных и местных архивов, исследуется роль всех участников конфликта с особым вниманием к следующим вопросам: источники и сущность враждебного отношения крестьян к политике большевиков; организационная структура антибольшевистской партизанской армии и ее попытки сформировать движение; реакция партийцев и чиновников разных уровней на «бандитскую» угрозу.

Лэндис подробно рассматривает предысторию восстания, которое ни в коем случае не было спонтанным. Он показывает, как Гражданская война и политика военного коммунизма повлияли на изменение отношения крестьянства к власти большевиков, на ментальность, уровень жизни широких крестьянских масс в Тамбовской губернии. Крайне жесткие требования по мобилизации в Красную армию и выполнению «норм» продразверстки все более отчуждали крестьян от партии большевиков, которая только на словах защищала их интересы, но никогда не понимала их. Прослеживая историю организации институтов новой власти в Тамбовской губернии, автор характеризует комбеды как искусственную силу, которую большевики создали для того, чтобы перенести акцент «классовой войны» в деревне, разворачивавшейся сначала между крестьянами и бывшими помещиками, в гущу крестьянства (с. 10–11). Однако комбеды не имели никакой реальной опоры в деревне. Недовольство крестьян политикой военного коммунизма накапливалось не только по мере усиления давления на них местных властей, но и по мере того, как росло ощущение, что к 1920 г. за продотрядами и комбедами уже не было серьезной военной силы.

В книге отмечается, что тамбовские крестьяне с готовностью пользовались первым же случаем, чтобы сбросить власть большевиков, и показано, какую роль играли в этом демобилизованные красноармейцы и дезертиры, число которых в регионе, где власть в 1918–1919 гг. переходила из рук в руки, постоянно росло. Анализируя динамику развития событий, социальный состав участников, причины, побудившие их принять участие в вооруженном сопротивлении политике большевиков, автор стремится отделить «слухи от фактов» и в значительной мере по-новому интерпретирует политические, военные и социальные аспекты повстанческого движения и специфику его подавления.

В отдельной главе прослеживаются «этапы пути» Антонова от участника эсеровских «экспроприаций» 1905–1907 гг., политкаторжанина, освобожденного Временным правительством, сотрудника, а затем и главы местного (Кирсановского) отделения милиции в течение лета 1917 г. до одного из руководителей восстания (с. 43–57). Хотя, как отмечается в книге, Антонов всегда бравировал своим эсеровским революционным опытом, однако, по мнению автора, «очевидная» для советских историков связь Антонова и других лидеров повстанцев с эсерами не означает, что эта партия была причастна к организации восстания и играла в нем какую-то значимую роль. Связь руководителей восстания с эсерами не свидетельствует о каких-либо серьезных идеологических пристрастиях руководителей восставших. Автор считает, что они руководствовались чисто прагматическими соображениями – тем, что и до революции 1917 г. эсеры были фактически единственной партией, лозунги и программа которой были наиболее понятны крестьянам и поддерживались ими. Несомненно для Лэндиса и то, что в самой крестьянской среде были в ходу эсеровские лозунги, однако в массе своей крестьянство было лишено всяких партийных пристрастий и руководствовалось только соображениями «практической целесообразности». Для крестьян гораздо более прочными, чем связи с эсерами, являлись родственные связи и товарищеские отношения с сослуживцами по царской или Красной армии. Именно они, а не какие-либо идеологические предпочтения позволили повстанцам расширить свое влияние в регионе, сплотить силы и выступить против большевиков достаточно мощно и на первых порах эффективно.