Да и сам Андрей Юрьевич (1157–1175) вполне соответствовал новой ситуации, с самого начала своей карьеры проводя просуздальскую политику. В 1155 году Андрей против воли отца ушел в Суздаль. С собой он вез взятую в Вышгороде икону Богородицы, которую привезли вместе со знаменитой иконой «Пирогощей» на одном корабле из Царьграда. Он приказал ее оковать более чем тридцатью гривнами золота, серебром, жемчугом. Это было нужно для создания в Северо-Восточной Руси нового идеологического центра. Религиозная политика на долгое время становится основным направлением деятельности Андрея.

Становление города-государства в этом регионе шло по-прежнему в постоянной борьбе с соседними Новгородом и Киевом. Причем касательно последнего политика значительно изменилась: Андрей Юрьевич старается его ослабить. Апофеозом такой политики, как мы уже знаем, стало взятие днепровской столицы союзными войсками в 1169 г. Князем в Киеве Андрей посадил своего дядю Глеба Юрьевича. Применяя различные меры, в том числе и блокаду, Андрей сумел поставить в фарватер своей политики и гордых новгородцев.

Но в недрах Владимиро-Суздальского общества зрели силы и настроения, которые, в конце концов, привели к падению князя. Постепенно нарастало недовольство князем, Андрей становился непопулярным у населения, институт княжеской власти не исполнял свои функции. Заговор против князя был осуществлен при молчаливом согласии общества: и верхов, и «людья». Летопись красочно живописует сцену убийства владимиро-суздальского князя.

После смерти Андрея вопрос о княжении стал яблоком раздора между Ростовом и Суздалем, с одной стороны, и Владимиром – с другой. Завязалась борьба, в ходе которой городские общины приглашали на княжение различных князей. Владимирцы делали ставку на князя Михаила Юрьевича – брата Андрея. Началась война между Ростовом и Владимиром, в результате которой перевес оказался на стороне Ростова. Михаил вынужден был уйти из Владимира и там стали править ростовские бояре. Терпение владимирцев быстро иссякло, и они вновь пригласили на княжение Михаила

В 1177 году болезненный Михаил умер, и ростовцы вновь начали борьбу за свой приоритет, приведя «своего» князя Мстислава Ростиславича из Новгорода. А владимирцы посадили на столе Всеволода Юрьевича (1177–1212), прозванного за многочисленность своего семейства «Большое гнездо». Война стала неизбежной, и все попытки Всеволода предотвратить ее оказались безуспешными. Победа осталась за Владимирской волостью, и ростовцы вынуждены были повиноваться ей и ее князю.

Владимирский город-государство становился все более могущественным, активизируя свою внешнюю политику. Владимир вмешивается в дела своего южного соседа Рязани, посылает своих правителей в Новгород. Более того, Всеволод, опираясь на силу своей волости, сажает князей и в Киеве. При нем совершаются походы и на волжских болгар. Могущество Всеволода потрясало современников. Автор «Слова о полку Игореве» восклицал: «Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Дон шеломы выльяти!» Но, будучи грозой для соседей, князь был другим в своей земле. Ему приходилось прислушиваться к мнению «людей» – массы городского и сельского населения.

Как и в Галицкой земле, на далеком северо-состоке, процесс волостного дробления несколько задержался, и земля сохраняла свою силу долгое время. Однако в первой четверти XIII в. Ростово-Суздальская земля распалась на несколько городов-государств, волостей.

Демографическая ситуация для времен Киевской Руси восстанавливается сугубо гипотетически. По данным Б.Ц. Урланиса, с которым согласны и другие исследователи, к началу X в. население составляло 5,4 млн человек.