ой, Ростовской, Опраксин, да из прочих дивизии по несколку сот. И из оных три баталиона послано с полковником Головиным в монастырь на гору для коммуникации с городом, да с гетманом Скоропадским: генерал-маеор Волконской с шестью полками драгун и шесть полков нашей кавалерии взято с правого крыла и позади пехоты обведены и поставлены на левом берегу.

И тако наша армея стала в ордер де баталии, что видя неприятель, тот час из оного логу вышел и стал фрунтом пред нами також в ордер баталии.

По том во имя господне неприятеля атаковали, которой недожидаяся на месте, сам такожде на нас пошел. И тако в 9 часу пред полуднем генералная баталия началась. В которой хотя и зело жестоко, во огне сеа войска бились, однакожь далее дву часов не продолжалась, ибо непобедимыя господа шведы, скоро хребет показали и от наших войск с такою храбростью вся неприятелская армея (с малым уроном наших войск иже при том найвящше удивительно) как кавалерия, так и инфантерия весма опровергнута, так что швецкое войско ниединожды потом не остановилось, но без остановки от наших шпагами, багинетами и пиками колота, и даже до обретающагося в близу лесу гнаны и биты.

При том в начале генерал-маеор, Штакелберх, потом-же генерал-маеор Гамелтон, такожде после фелтмаршал Рейншелт н принц Виртенберской купно со многими полковники и иными полковыми и ротными офицеры и несколко тысячь рядовых, которые болшая часть с ружьем и с лошадми отдались и в полон взяты.

В погоню же за уходящим неприятелем последовала наша кавалерия болши полуторы мили, а именно пока лошади ради утомления итти могли, так что почитай от самой Полтавы, в циркумференции (окружности. – В.В.), мили на три и болши, на всех полях и лесах мертвые неприятелские телеса обретались и чаем оных от десяти до тринадцати тысячь побито (ибо перечтено на боевом месте и у редут девять тысячь двести двадцать четыре), а сколко пушек, знамен и литавр взято, також сколко и с нашей стороны людей побито и ранено, тому последует роспись.

И тако милостию всевышшаго совершенная виктория (которой подобной мало слыхано) с легким трудом и малою кровию против гордого неприятеля, через его царского величества славное оружие и персоналной храброй и мудрой привод и храбрости началных и солдат одержана. Ибо его величество в том случае свою храбрость, великодушие и воинское искусство, не опасаясь никакого страха своей высокой особе, вы вышнем градусе показал и при том шляпа на нем пулею прострелена.

Под его же светлостию князем Меншиковым, который токмо мужество свое при том доволно показал, три лошади ранены.

При семже и сие ведати надлежит, что из нашей пехоты такме одна линия, в которой с десять тысячь не обреталось с неприятелем в бою была, а другая до того бою не дошла, ибо неприятели будучи от нашей первой линии совершенно опровергнуты и побиты и прогнаны.

Тогож числа, по окончании счастливого бою, в вечеру за неприятелем в след посланы генерал порутчик и полковник от гвардии князь Голицын с гвардиею, да генерал-порутчик Боур с драгунскими полки. На завтра же в 28 день июня, его светлость князь Меншиков тудаж послан.

Також в 30 день его царское величество сам высокою особою своею, тудаж поход свой восприять изволил и хотя всякое прилежание чинено да бы неприятеля как скорее догнать, однакож оного (неприятеля) (который оставя болшую часть своего багажу наскоре к Днепру бежал) не могли прежде 30 июня нагнать, которого числа, его недалеко от Переволочни в зело крепком месте под горою при Днепре стоящаго обрели и от взятого в полон полкового квартирмистра и несколких валах уведемился, что король шведский до того за три часа с несколько стами конных чрез Днепр переправился с великою трудностию и генералов-маеоров Шпара и Лагеркрона с (со)бою взял. Генерала же Левенгаупта с оставшимся от побитой армеи войском, по сей стороне Днепра оставил (понеже за скудостию судов переправится не могли).