Таким образом, реформа Петра III означала новую трансформацию общественной структуры. Освобождение дворянства означало ликвидацию государства, господствовавшего над обществом и регламентирующего положения сословий, – то есть ликвидацию этатистской монархии. Новая монархия уже не могла приказывать дворянству: как только Петр III попытался навести дисциплину в дворянской гвардии, он был сразу же свергнут. Однако характерно, что социальный конфликт снова принял форму традиционалистской реакции: во главе мятежных гвардейских полков рядом с недовольными отягчением службы офицерами шли православные священники, поднявшие бунт против секуляризации. Петра III обвиняли в измене православию, в союзе с Фридрихом II и в предательстве интересов России.

Орудием дворянской гвардии на этот раз стала жена Петра III Екатерина. Немка, воспитанная на произведениях французских философов, она тем не менее была вынуждена проводить политику русского дворянства. Посаженная на престол гвардейцами, как пишет В. О. Ключевский, «Екатерина чувствовала себя на угольях». В разговоре с иностранным послом она сравнивала себя с зайцем, которого поднимают и травят со всех сторон.[561] Заговоры следовали один за другим. В 1772 году (после девяти лет правления), узнав об очередном заговоре в гвардии, императрица перепугалась до такой степени, что бежала из столицы в Финляндию, а когда заговорщики были арестованы, не посмела казнить никого из них.[562]

В начале правления Екатерины II был момент, когда она была готова согласиться на формальное ограничение самодержавной власти путем создания постоянного Императорского совета. Инициатором этого проекта был граф Н. И. Панин, бывший одно время послом в Стокгольме, и образцом для Императорского совета должен был стать шведский аристократический Государственный совет. Императрица уже подписала соответствующий манифест, но потом одумалась и надорвала свою подпись.[563] Однако это не меняло сути дела: в течение всего своего правления Екатерина была вынуждена подчиняться требованиям дворянства.

Политика русской дворянской партии заключалась в следующем: брать от вестернизации то, что ей выгодно, и отторгать то, что невыгодно. В угоду дворянству Екатерина II отменила все военные нововведения Петра III – прежде всего, те, которые касались наведения дисциплины и порядка в армии и введения прусской системы обучения.[564] Но многие реформы низложенного императора были подтверждены новой властью – отвергнута была лишь та государственная дисциплина, которую пытался восстановить Петр III. Роль Екатерины II в значительной мере была сведена к тому, чтобы ублажать дворянство землями, деньгами и привилегиями. При вступлении Екатерины на престол помещикам было роздано 18 тыс. крестьян, а всего за время царствования – более 850 тыс.[565] Манифест о Генеральном межевании 1765 года объявил помещикам, что им «всемилостивейше жалуются и утверждаются» самовольно захваченные ими государственные земли, если они «полюбовно только между соседями своими разберутся».[566] В 1763 году были введены новые административные штаты, предусматривавшие специализацию служащих и резкое увеличение окладов; жалование стали платить и тем служащим, которые прежде питались «от дел». В итоге расходы на содержание администрации в начале правления Екатерины увеличились до 8 млн. руб. (40 % расходов бюджета); они продолжали расти и далее, так что к концу правления содержание чиновничества обходилось дороже содержания армии.[567] В 1775 году административная реформа была продолжена, было установлено новое административное деление и учреждена губернская администрация с отдельными финансовыми и судебными учреждениями; новые суды были сословными: отныне дворяне имели свой суд с выборными заседателями. Власть на нижнем, уездном уровне была передана в руки дворян, которые получили право выбирать уездного капитана-исправника. «Жалованная грамота дворянству» 1785 года оформила существование дворянских губернских корпораций, органами которых были дворянские собрания, избиравшие губернских и уездных предводителей дворянства, капитан-исправников и судебных заседателей. Статьи 11 и 24 «Жалованной грамоты» запрещали практиковавшие в рамках поместной системы произвольные конфискации поместий, и устанавливали принцип, по которому дворяне получали право свободного распоряжения своими имениями. Это означало признание частной собственности дворян на землю. Незадолго до этого Екатерина II ввела в российское законодательство сам термин «собственность», сразу же принявший частноправовой характер.