Галерий видел препятствие в лице Константина, который ни по характеру, ни по возрасту не был склонен легко позволить лишить себя отцовского наследства. Правда, он держал этого юного принца в своей власти. Константин, оставленный Диоклетианом в качестве заложника, находился в Никомедии под надзором Галерия, но не без того, чтобы не причинять ему множество хлопот и сомнений. У него не было права требовать такого заложника от Констанция, своего коллеги, пользовавшегося даже преимуществом. Отправить его к отцу, который его требовал, значило открыть им путь для противодействия его планам. Оставалось избавиться от него. Но он не решался сделать это открыто, потому что Константин был любим солдатами. Он расставлял ловушки его храбрости; заставлял его сражаться с разъярённым львом, подвергал величайшим опасностям в войне, которую вёл тогда против сарматов. Всё было напрасно, все его козни обернулись против него. Рука Божья хранила Константина и готовила его к великим делам. Наконец, Галерий, не будучи в состоянии противиться столь справедливому требованию Констанция, который, будучи больным и чувствуя приближение конца, хотел увидеть сына перед смертью, притворился, что уступает, и дал Константину разрешение на отъезд и предписание, необходимое для получения лошадей на императорских станциях. Но доказательством его недобросовестности было то, что, вручив ему это предписание вечером, он велел ему ждать до утра, чтобы получить последние распоряжения. Константин заподозрил обман: он боялся, что император либо намерен под каким-то предлогом задержать его в Никомедии, либо хочет выиграть время, чтобы послать Северу, через земли которого, вероятно, пролегал его путь, приказ арестовать его в дороге. Он уехал той же ночью и принял меры, чтобы калечить или даже убивать лошадей на каждой станции после того, как ими воспользовался, дабы нельзя было его преследовать.

Событие оправдало его опасения. Галерий нарочно пролежал в постели до полудня. Поднявшись, он был крайне удивлён, не увидев Константина; и, узнав, что тот уехал, приказал пуститься за ним в погоню. Его слуги приготовились повиноваться, но почтовые лошади не могли служить, и пришлось отказаться от надежды догнать беглого принца, который уже сильно ушёл вперёд; Галерию оставалось лишь изливать свой гнев в жалобах и пустых угрозах.

Константин благополучно совершил свой путь и вовремя прибыл к отцу, который вскоре скончался. Констанций как раз готовился переправиться из Галлии в Британию, чтобы вести войну с пиктами, северным народом, имя которого здесь впервые появляется в истории, но который, возможно, был тем же самым, против которого император Север воевал сто лет назад и который, по словам Геродиана, имел обычай покрывать тело шрамами и вырезать на нём изображения животных, отчего римляне дали им имя Picti, то есть «расписанные». Константин отплыл из Булони вместе с отцом и сопровождал его в войне против пиктов, после которой Констанций-победитель умер у него на руках в Йорке 25 июля того же года, что соответствует 306 году от Р. Х.

Умирая, этот государь устроил свою преемственность достойно той мудрости, которую проявлял в течение всей своей жизни и правления. Его семья была многочисленна. От первой жены, Елены, у него был Константин; от Феодоры, на которой он женился, как я уже говорил, когда стал Цезарем, родились три сына и три дочери. Сыновей звали Далмаций, Юлий Констанций и Аннибалиан; дочерей – Констанция, Анастасия и Евтропия. Если бы Констанций пожелал разделить свои владения между этим множеством детей, это означало бы обречь их на верную гибель и отдать на жертву алчности Галерия. Поэтому он решил передать верховную власть лишь одному Константину, который, будучи тогда тридцати двух лет и доказав свою доблесть и всевозможные превосходные качества, был способен управлять и, если понадобится, защитить отцовское наследство, став опорой для своих братьев и сестёр. Он назначил его своим преемником, рекомендовал его солдатам и велел остальным детям довольствоваться частной жизнью.