Капитолин разделял мнение тех поклонников пышности, которых осуждает Дион. Он обвиняет Пертинакса в жадности и среди прочего приводит в пример посылки половины каплуна или куска жаркого. Конечно, такая простота не бросается в глаза, и этот император, сократив вдруг наполовину расходы своего двора, устранил пустую помпезность, которая нравится лишь тщеславным. Но стоит сравнить этот ложный блеск с реальными благами, которые приносит разумная экономия. За правление, длившееся менее трех месяцев, Пертинакс выплатил долги, сделанные при вступлении на престол, обеспечил вознаграждения за военную службу, создал фонды для общественных работ, нашел средства для ремонта дорог, погасил старые государственные долги – словом, наполнил императорскую казну, опустошенную его предшественником, и привел ее в соответствие с необходимыми расходами. Такое управление заслуживает высшей похвалы и свидетельствует о правителе, который знает свой долг и понимает истинное величие.

Среди благ, которые Рим получил благодаря бережливости Пертинакса, следует отметить и сокращение роскоши среди частных лиц, которым стало стыдно не следовать примеру принцепса. Отсюда проистекала общественная польза – снижение цен на продукты, которые, перестав скупаться расточителями, для которых ничто не было слишком дорого, стали доступны обычным гражданам.

Важно отметить, что огромные суммы, которые потребовались Пертинаксу для решения всех перечисленных задач, не были плодом несправедливости или тиранической жадности. Вместо того чтобы поощрять доносчиков, он сурово наказал тех, кто занимался этим гнусным ремеслом при прежних правителях. Он отменил обвинения в оскорблении величества, заявил, что не примет завещательных даров от тех, у кого есть законные наследники, и что, в отличие от своего предшественника, который захватывал наследства под любым предлогом, он не станет претендовать ни на одно из них, если не будет призван к наследованию по всем формальностям закона. Он добавил примечательные слова: «Лучше и справедливее оставить государство бедным, чем обогащать его грабежом и ненавистными методами». Правда, Пертинакс, вопреки своему поспешному обещанию, был вынужден взыскать некоторые подати, от которых Коммод освободил население. Но благое использование этих средств и необходимость служат ему оправданием. Эти подати, вероятно, были старыми и установленными давним обычаем, поскольку что касается новых пошлин, введенных тиранией сборщиков, Геродиан утверждает, что Пертинакс их отменил, не желая стеснять свободу торговли.

Он задумался об увеличении доходов государства не путем увеличения налогов, а путем освоения многих заброшенных земель как в провинциях, так и в самой Италии. Он отдавал все такие земли, даже те, что входили в императорский домен, любому, кто брался их обрабатывать, и чтобы облегчить это дело, предоставлял новым владельцам десятилетнюю налоговую льготу, понимая, что если его замысел удастся, государство впоследствии с лихвой вернет то, что сейчас казалось потерей.

Ревнитель справедливости и законов, он часто лично вершил суд. Он восстановил память тех, кто пострадал от несправедливых приговоров при Коммоде, а если они были еще живы, вернул их из изгнания. Он возвратил им или их наследникам конфискованное имущество, и мне трудно поверить, основываясь лишь на свидетельстве Капитолина, что он заставил их покупать эту справедливость. Как уже сказано, он наказал доносчиков: если это были рабы, их казнили через распятие. Он вернул хозяевам рабов, сбежавших из частных домов на императорскую службу. Он обуздал своеволие дворцовых вольноотпущенников, которые при прежнем правлении распоряжались всем с тиранической властью, и отнял у них огромные богатства, нажитые скупкой имущества осужденных Коммодом за бесценок.