Дидий, оказавшись в крайней опасности, предпринял еще несколько жалких попыток спастись. Он созвал сенат, но не получил ответа; попытался вооружить гладиаторов, которых тренировали в Капуе; призвал мудрого Помпеяна заявить права на империю, но тот и слушать не стал подобное предложение. В конце концов, ничего не добившись, он заперся во дворце со своим префектом претория и зятем, устав бороться с невезением и предоставив свою судьбу воле других.

Сенат, всегда ненавидевший его, видя, что он, покинутый всеми, сдался и сам, собрался по призыву консулов и единогласно объявил Дидия низложенным, приговорил его к смерти, признал Септимия Севера императором и тем же указом присвоил божественные почести Пертинаксу. О том, как погиб Дидий, я уже рассказывал в другом месте. Так Север, не обнажив меча, был провозглашен императором в Риме, хотя находился еще на значительном расстоянии от города.

Хотя в городе и проявляли большое рвение, чествуя Севера и празднуя его восшествие на престол, в глубине души тревога была сильнее радости. Все сословия могли опасаться его гнева. Сенат незадолго до этого вынес против него кровавый приговор; народ симпатизировал Нигеру; преторианцы сознавали себя виновными в тягчайших преступлениях. А сам Север со своей стороны вел себя так, что эти страхи лишь усиливались: он двигал все свои войска к Риму и продолжал идти, как по вражеской земле, даже после того, как Дидий перестал существовать.

Сенат отправил к нему торжественное посольство из ста сенаторов, чтобы передать указ о его избрании императором. Они встретили его в Интерамне [5], и прием, оказанный им, сочетал в себе признаки как милости, так и суровости: с одной стороны, он приказал обыскать их, прежде чем допустить к себе, принял их в окружении вооруженной стражи, сам будучи в доспехах; с другой – каждому из них вручил по семьдесят пять золотых монет и, отпуская, разрешил желающим остаться при нем.

Что касается преторианцев, он решил покарать их еще до входа в город. Сначала он отправил на казнь всех, кто запятнал себя кровью Пертинакса. Затем прибегнул к хитрости, чтобы завладеть всем корпусом и стать его полновластным господином, не встретив сопротивления. Он притворился, что намерен сохранить их и принять на службу, и приказал им явиться без оружия для принесения присяги. По римскому уставу солдаты носили оружие только в случаях, когда оно было необходимо, поэтому приказ явиться без него не показался преторианцам странным и не вызвал у них подозрений. Они повиновались, и когда выстроились перед императорским трибуналом, их окружили полностью вооруженные иллирийские легионы, и они оказались в ловушке, словно в сети.

Тогда Север с грозным видом и надменным тоном перечислил все их преступления: убийство Пертинакса, продажу империи, трусость, с которой они предали Дидия. Он заявил, что они заслужили любое наказание, но по чистой милости оставляет им жизнь. Однако он позорно распустил их, приказав навсегда удалиться от Рима, запретив под страхом смерти приближаться к городу ближе чем на сто миль.

Преторианцы были поражены, как громом, и, не имея никакой возможности сопротивляться, позволили солдатам иллирийской армии разоружить себя: те тут же сорвали с них перевязи, отобрали мечи и все остальные знаки воинского отличия, после чего преторианцы ушли, покрытые позором и полуголые.

Север предусмотрел все. Он предвидел, что разъяренные преторианцы могут попытаться вернуться в свой лагерь и снова вооружиться. Поэтому приказал занять лагерь отборными войсками, которые вошли туда, как только преторианцы покинули его, лишив их этой возможности, если бы они осмелились на такую попытку.