Благотворное влияние примера столицы распространилось на провинции. Первый магистрат Вьенны в Галлии, по имени Требоний Руфин, своим указом отменил гимнастические состязания, учрежденные завещанием одного гражданина. Дело вызвало спор и было передано на рассмотрение Траяну, который разбирал его в совете. Плиний присутствовал. После того как Требоний сам изложил свою позицию, перешли к голосованию, и Юний Маврик высказался за подтверждение отмены, постановленной магистратом Вьенны, добавив: «Да будет угодно богам, чтобы подобные зрелища были отменены и в Риме!» Его мнение возобладало, и гимнастические состязания в Вьенне были запрещены.

Траян, сам не будучи ученым, проявлял большое уважение к искусствам и тем, кто ими занимался. Его склонность к военному делу не позволила ему посвятить себя литературе, но, обладая возвышенным умом, он не мог не чувствовать ценности знаний, которые не имел возможности приобрести. Он любил их; ему нравилось слушать о них. Чтобы облегчить их распространение, он учредил библиотеки. Таким образом, он вернул к жизни все отрасли литературы, погибавшие от гонений, которым они подвергались при Домициане [22]. Он был прав, защищая изучение мудрости и все искусства, облагораживающие человечество, поскольку в своем поведении он исполнял обязанности, которые они предписывают. Их уроки были ему похвалой; и за честь, которую они ему оказывали, он был обязан им любовью и покровительством.

Плиний сообщает нам еще несколько других черт хорошего правления Траяна, и я изложу их в том порядке, в каком он их представляет: «Вы делаете нас, – говорит он [23], – участниками вашего имущества, вашего августейшего жилища, вашего стола: и в то же время вы желаете, чтобы мы пользовались собственностью того, что нам принадлежит. Вы не захватываете владения частных лиц, как поступали многие из ваших предшественников. Цезарь видит что-то, что ему не принадлежит: и в итоге государство оказывается больше, чем владения принцепса».

Траян пошел еще дальше. Обремененный множеством загородных домов, дворцов и великолепных садов, которые были захвачены жадностью первых цезарей, он приказал продать часть из них, а другую раздарил, считая, что ничем не владеет так прочно, как тем, что принадлежит его друзьям.

Если из скромности и щедрости он избавлялся от множества зданий, принадлежавших императору, легко понять, что он мало интересовался строительством новых для себя. Траян любил великолепие, но лишь в отношении общественных сооружений. Плиний [24] упоминает о портиках, храмах, возведенных или завершенных по его приказу, о значительном расширении Цирка, в котором он не пожелал иметь отдельной ложи, довольствуясь тем, чтобы сидеть на зрелищах, как простые граждане.

В дальнейшем своем правлении он осуществил еще более грандиозные проекты. Самый знаменитый – новая площадь, которую он построил в Риме и которая носила его имя. Чтобы подготовить место для нее, пришлось срезать холм высотой в сто двадцать восемь футов. Он окружил ее галереями и прекрасными домами, а в центре воздвиг знаменитую колонну, сохранившуюся до наших дней под его именем, предназначенную служить ему гробницей и чья высота, как гласит надпись [25], указывает на уровень, до которого прежде поднималась земля, теперь выровненная. Эта площадь и эта колонна – творения, которые вызвали наибольшее восхищение у императора Констанция, когда он посетил Рим. Он счел их неподражаемыми и отчаялся создать что-либо подобное.

Украшая Рим, Траян не пренебрегал и провинциями. Он основал там несколько колоний, проложил большую дорогу через всю длину империи с востока на запад, сквозь варварские народы, от Понта Эвксинского до Галлии. Он укрепил лагеря и замки на границах и во всех местах, где это было необходимо. В Испании, где он родился, мост через Тахо у Альматары – чудесное сооружение – и большие дороги, которые не смогли полностью разрушить даже века, остаются памятниками его великолепия. Я расскажу в другом месте о порте, который он построил в Чивита-Веккии, и о мосте, возведенном им на Дунае.