Траян также перечеканил всю монету, которая износилась и потеряла вес от времени.

В то же время началось строительство великолепной площади, носящей его имя.

Заговор, составленный против него, послужил лишь к прославлению его милосердия. Красс, который был его главой и которого, несомненно, следует отличать от Кальпурния Красса, автора заговора против Нервы, был передан князем на суд сената и приговорён просто к изгнанию. Он провёл там спокойные дни в течение всего правления того, кому хотел отнять трон и жизнь. Он был ещё жив, когда Адриан пришёл к власти.

Заботы о мире не удовлетворяли активности Траяна. Он любил войну до страсти и, не имея более случая вести её на Западе, искал повода на Востоке, у парфян. Армения дала ему желаемый предлог.

Мы не можем сказать, что происходило в этой стране с тех пор, как Тиридат получил корону из рук Нерона. Во время, о котором я говорю, Экседар владел армянским царством и получил инвеституру от Хосрова, тогдашнего царя парфян. Траян утверждал, что этим нарушаются права римской империи, и решил потребовать отчёта, или, вернее, воспользоваться случаем для расширения своих владений: ибо он не собирался, как его предшественники, давать корону Армении князю, который держал бы её от него, а хотел завоевать её и присоединить к своим владениям. Для выполнения этого замысла нужно было воевать с парфянами, и эта мысль льстила ему, суля победы над народом, который до сих пор сохранял своего рода равенство с римлянами. Он тем менее сомневался в успехе, что парфяне были тогда ослаблены внутренними раздорами, которые не могли не дать больших преимуществ тому, кто нападёт на них в таком положении.

Мы не знаем ни происхождения, ни обстоятельств этих разделений. У нас даже нет достоверного списка парфянских царей от Вологеза до Хосрова. При Тите упоминается некий Артабан, правивший этим народом. В начале правления Траяна им управлял Пакор. Хосров и Партамасир, о которых нам вскоре предстоит говорить, были сыновьями Пакора [9]. Вот все, что наши источники сообщают нам о состоянии дел на Востоке, когда Траян покинул Рим, чтобы начать там войну. Г-н де Тиллемон датирует этот отъезд октябрем года, который мы считаем 857-м от основания Рима.

Кажется, Траян, прежде чем применить силу, попытался решить дело переговорами. Какой бы страстной ни была его любовь к оружию, он ценил добрые поступки и не желал казаться ни жестоким, ни несправедливым. Поэтому он выразил Хосрову недовольство тем, что тот посягнул на права римского народа в вопросе о короне Армении. Но он получил гордый ответ, который развязал ему руки и дал полную свободу действовать по своему усмотрению. Вследствие этого он начал готовиться к столь важной войне и лично отправился в путь.

Едва он прибыл в Афины, как к нему явилось посольство от Хосрова, которого приближение опасности заставило переменить свои намерения. Парфянский царь прислал ему дары, просил его дружбы и сообщал, что, не найдя Экседара подходящим ни для римлян, ни для парфян, он лишил его власти. Наконец, он умолял Траяна даровать Партамасиру, его брату, инвеституру на армянское царство, как Нерон некогда даровал ее Тиридату.

Быть может, Траяну было бы трудно отвергнуть эти предложения, если бы они были сделаны ему сразу; но теперь они запоздали. Он уже предпринял шаги и считал себя вправе не отступать. Поэтому он ответил послам Хосрова, что дружба доказывается делами, а не словами; что он скоро будет в Сирии и там, рассмотрев все вблизи, примет наиболее подходящее решение.

Решение, которое ему подходило, было – война, и успех превзошел его ожидания. Все склонилось перед ним. Города открывали ему ворота; мелкие цари и сатрапы этих земель выходили ему навстречу с дарами, заявляя, что подчиняются его приказам и признают его арбитром своей судьбы. Вскоре вся Армения была завоевана, и Партамасир, который сначала пытался обороняться, вернулся к системе покорности, уже ранее предложенной римскому императору, в надежде на последний шанс.